Граф Алнвик спешил к бездыханным телам трех своих дочерей. Руки и голова пожилого мужчины тряслись от горя.
- Как же так? - с укором произнес граф, оглядывая наш отряд выцветшими от слёз глазами. - Я верил в вас! Надеялся, что вы спасете моих голубок!
- Голубок? - усмехнулся Санктафракс, подбрасывая вверх дивное стеклышко. - Сер, эти три девицы были далеки от голубок, уж поверьте мне, старому охотнику за вампирами!
- Может, не все так плохо в итоге? - сочувственно произнесла Ягуара, пряча за спину мухобойку.
- Граф, а наша книга о вампиршах еще не до конца написана! Идёмте в холл, - пригласила я несчастного отца, поднимая с пола будильник. - Всё интересное только начинается. Авелиус с Флаввием времени зря не теряли и изобрели очень интересный механизм. Кстати, будильник - часть их механизма, правда, пришлось в минуты опасности использовать его как тяжелое оружие.
Мы все прошли в холл, к портрету сестер. Граф, глядя на мило улыбающихся девушек, вздохнул и тихо произнес:
- Поймите, я вас ни в чём не виню, просто я мечтал об ином финале. Я надеялся, что ваша команда развеет проклятие моего замка. Моя жена и она же мать моих трех дочерей - та самая проклятая королева Селеста, что была заточена в гробницу рыцарями рассвета. Я надеялся спасти своих дочерей от зла, но не убить их!
Я вытащила из своего клатча уловитель доброй энергии и поднесла его к картине, стрелка немного ожила:
- Смотрите, граф, это не простая картина!
В наш разговор вмешался Санктафракс:
- Да-да- непростая, я это сразу понял, поэтому и хотел унести этот антиквариат отсюда.
- Кто рисовал портрет девочек? - спросила я графа.
- Их мать, Селеста, - ответил Алнвик. - До того, как встала на путь зла.
- Это не простая картина, граф, - повторила я многозначительно. - Здесь заключены души Ваших дочерей!
С этими словами я достала из дамской сумочки изобретение Авелиуса и Флаввия и, водрузив сверху на него будильник, крутанула стрелки часов в обратном направлении. И время у портрета побежало в обратную сторону. Перед нашими глазами побежали картины лютой жестокости, но в обратную сторону. Мы видели, как сестра-чудовища постепенно приобретают человеческое обличье. Через некоторое время перед нами лежало три трупа прекрасных девушек. Граф укоризненно махнул рукой:
- Всё бесполезно - они мертвы!
- Когда я была на
чердаке замка, я искала что-то очень дорогое для девочек. Это была их игрушка, тряпичный клоун. Она была самой потертой, а, значит, и самой любимой! Я забрала клоуна с чердака. Каково же было моё удивление, когда внутри этой игрушки я обнаружила кристалл сердца Селесты, - с этими словами я протянула графу красный кристалл. - Граф, погрузите кристалл в механизм времени.
Алнвик взял из моих рук кристалл, прижал его к своим иссохшим губам, а затем опустил камень в механизм. Неземной свет разлился по холлу.
А я продолжила свой рассказ:
- Селеста слишком любила своих дочерей и не могла допустить, чтобы ее дочери погибли во зле.
Девушки задышали и приподнялись с холодного мраморного пола. Граф подбежал к дочерям, обнимая и целуя от счастья девушек.
Прибор ученых Хаира остановился, пружина механизма выстрелила и будильник разлетелся у наших ног на винтики и шестеренки.
А на картине появились три ужасных вампирки.
Санктафракс потер радостно руки:
- О, портретный хоррор, интересненько, думаю, коллекционеры оценят!
Граф Алнвик протянул мне увесистый мешочек.
- Что там? - поинтересовалась я.
- Таланты и балагрионы для всего отряда, ну и моя сердечная благодарность! - граф по очереди пожал наши руки, а затем обратился ко мне. - Леди, а Вы, правда, гувернантка?
Я засмеялась:
- Была когда-то, но спасать мир от вампиров с некоторых пор стало выгоднее!
Краем глаза я видела, как Санктафракс тянет картину вампирш из холла. Ну и Шеймус с ним, думаю, графу данный "шедевр" в замке уже ни к чему.
Минора 
Ничосе)) 
Балагуров есть ещё один сюрприз! Мы решили, что один участник интерактива, который сможет впечатлить нас больше всех, 
