Сон в летнюю ночь (Прием работ)

По воле милостивой Шеары объявляется Большой Литературный Турнир!

Ваша задача:

За ограниченное время написать произведение на тему, которая будет озвучиваться в начале каждого из трех туров. Форму творчества (проза или поэзия) автор выбирает самостоятельно, если в задании тура не указано иное.
Вы можете принять участие во всех 3-х турах или выборочно, но при выборочном участии шансы на победу снижаются.

Условия участия:

1. В конкурсе могут принимать участие персонажи от 3-го уровня.
2. От одного участника принимается только первая работа в каждом из туров. Другие его работы, размещенные в рамках одного тура, будут удалены. Исправления и дополнения не принимаются.
3. Работы не должны нарушать правила форума, правила игры, пользовательское соглашение или законы РФ. Такие работы будут удалены, а участники - дисквалифицированы.
4. Работы должны быть написаны для конкурса, ранее публиковавшиеся произведения или их фрагменты не принимаются.
5. Запрещено публиковать свои работы на сторонних ресурсах до момента объявления результатов конкурса.
6. Форма творчества: проза/поэзия.
7. Тематика конкурса: Легенда Наследие Драконов. Ваши работы должны быть написаны о мире Фэо или непосредственно с ним связаны.
8. Объем работы в каждом туре будет объявляться одновременно с заданием. Нарушение требований к объему повлечет за собой дисквалификацию участника в том туре, в котором была опубликована работа.
9. Соблюдение анонимности работы.

Порядок проведения Турнира:

Закрытие Тура является одновременно Началом нового Тура.







По итогам оценки Жюри в каждом туре будут объявляться Претенденты на победу в Турнире — шесть работ, допущенных к участию в конкурсе и набравших наивысшие баллы в одном туре.
Окончание приема работ Третьего тура откроет Голосование за победителей Турнира. Правила голосования будут опубликованы при его открытии. Прием голосов продлится до оглашения списка Претендентов Третьего Тура (2 сентября), после чего будут открыты ники участников и подведены итоги голосования и работы Жюри.

***

Задание на Первый тур:

Написать произведение, в котором в результате ссоры высших существ или магов Фэо (боги, волшебники, феи, коронованные особы и т.д.) начинается путаница в жизни простых неигровых персонажей. В истории должны обязательно присутствовать жители мира Фэо. Жанр и форма (проза или поэзия) по выбору автора.

Объем работы в Первом туре: для Прозы не менее 1000 символов без пробелов. Для Поэзии не менее 16 строк.

Задание на Второй тур:

Написать юмористическое произведение на тему «Страшный сон БАЛАГУРА».

Объем работы во Втором туре: для Прозы не более 1000 символов без пробелов. Для Поэзии не более 16 строк .

Задание на Третий тур:

Написать моностих о влиянии высших сил мира Фэо на судьбы его обитателей.

Объем работы в Третьем туре: для Прозы и для Поэзии - не менее 10 слогов, но не более 20 слогов, написанных одной строкой.

Моностих (также однострок, однострочие) — произведение, состоящее из одной строки. Виды моностихов: рифмованный, заумный, фрагментарный, палиндромический, графический и др. Напишите любой. В моностихах знаки препинания могут быть, могут не быть, могут быть придуманными специально, весь моностих может состоять только из знаков препинания... Единственное, следует помнить, что жюри и другие участники турнира должны будут увидеть в моностихе от десяти до двадцати слогов.

Пример:

***

Свои работы необходимо оставлять в топе приема (кликабельно).



Система начисления баллов:
Каждый критерий будет оценен по 10-балльной шкале.

— Оригинальность идеи — оценивается наличие в произведении авторской находки, которая делает его непохожим на большинство других конкурсных работ (это может быть интересный жанр, сложный, неординарный сюжет, нестандартный стиль изложения и т.д.).
— Образность и метафоричность — оценивается наличие в работе ярких и точных образов, органичность использованных метафор. К недостаткам, снижающим баллы, относится бедность языка, чрезмерное использование жаргонизмов и сленга, а также нагромождение метафор в ущерб смыслу.
— Соответствие жанру — в поэзии для этого критерия на оценку влияют наличие или отсутствие рифмы в зависимости от жанровых особенностей стихотворения, качество и оригинальность рифмы, выдержанность стихотворного размера. Для прозы оцениваются целостность сюжета и глубина проработки его деталей, достаточность и точность описания характеров героев и событий.
— Стилистика и грамотность — На оценку по данному критерию влияет количество ошибок в тексте (грамматических, орфографических, пунктуационных, лексических), правильность построения диалогов, наличие ошибок в содержании, логичность причинно-следственных связей. Здесь же оценивается оформление текста (разбивка на абзацы, выделение прямой речи, правильность написания числительных и так далее).
— Соответствие заданию — оценивается точность выполнения конкурсного задания, а также степень привязки сюжета к миру Фэо.

Награды победителям:

Золотая корона Победителя Турнира:
Будет вручена двум участникам турнира (по одному на каждый сервер), получивших наибольшее количество баллов по результатам голосования, но не вошедшим в число призеров по оценкам жюри.

• Искра небесного пламени (непередаваемая);
• Подарок с питомцем Гальфида;
• Памятный венок из папоротника;
• Свиток усиленных тренировок питомца;
• Кулон «Последний лучик летнего Мирроу»; Рыжий соня; Плюшевый пони;
• Талисман «Рассвет удачи» 12 шт.;
• Эссенция весеннего леса 12 шт.;
• Грамота всезнания 70 шт.

Кубок Победителя Турнира:
Будет вручен одному участнику, получившему наивысший балл по итогам оценки Жюри.

• Искра небесного пламени (непередаваемая) 3 шт.;
• Подарок с питомцем Гальфида;
• Памятный венок из папоротника;
• Свиток мастерских тренировок питомца;
• Кулон «Последний лучик летнего Мирроу»; Рыжий соня; Плюшевый пони;
• Талисман «Рассвет удачи» 20 шт.;
• Эссенция весеннего леса 20 шт.;
• Грамота всезнания 100 шт.

Сапфировая чаша Победителя Турнира:
Будет вручена двум участникам, занявшим второе место по итогам оценки Жюри.

• Искра небесного пламени (непередаваемая) 2 шт.;
• Подарок с питомцем Гальфида;
• Памятный венок из папоротника;
• Свиток усиленных тренировок питомца;
• Кулон «Последний лучик летнего Мирроу»; Рыжий соня; Плюшевый пони;
• Талисман «Рассвет удачи» 15 шт.;
• Эссенция весеннего леса 15 шт.;
• Грамота всезнания 75 шт.

Янтарный кубок Победителя Турнира:
Будет вручен трем участникам, занявшим третье место в турнире по итогам оценки Жюри.

• Искра небесного пламени (непередаваемая);
• Подарок с питомцем Гальфида;
• Памятный венок из папоротника;
• Свиток простых тренировок питомца;
• Кулон «Последний лучик летнего Мирроу»; Рыжий соня; Плюшевый пони;
• Талисман «Рассвет удачи» 10 шт.;
• Эссенция весеннего леса 10 шт.;
• Грамота всезнания 50 шт.

Золотой леферт участника Турнира:
Будет вручен всем участникам, работы которых по результатам оценки жюри набрали не менее 25 баллов в любом туре, в котором автор принял участие, при условии, что ни одна работа автора в данном конкурсе не была дисквалифицирована.

• Рыжий соня; Плюшевый пони;
• Талисман «Рассвет удачи» 5 шт.;
• Десятикратный драгоценный сундук 2 шт.;
• Эссенция весеннего леса 5 шт.;
• Грамота всезнания 30 шт.

Желаем удачи и творческого вдохновения всем участникам!

Результаты: https://w1.dwar.ru/info/forum/topic.php?id=677176&page=29#post-9276215

Задание на Первый тур:

Написать произведение, в котором в результате ссоры высших существ или магов Фэо (боги, волшебники, феи, коронованные особы и т.д.) начинается путаница в жизни простых неигровых персонажей. В истории должны обязательно присутствовать жители мира Фэо. Жанр и форма (проза или поэзия) по выбору автора.

Объем работы в Первом туре: для Прозы не менее 1000 символов без пробелов. Для Поэзии не менее 16 строк.

Зародился как-то спор, да идёт поныне:
Чей же лучше выйдет чай, сваренный в кувшине?
Старец Оден, друид Вессен, кто же из них лучше?
Тут поможет люд крестьянский. Выяснят, кто круче!

Целый день готовил чай мудрый старец Оден.
Выпив, заглаголил люд:"Он на что-то годен!"
А друид, знаток всех трав, тот ещё умелец.
Лишь вкусив напиток сей, люди зашумели!

"Старец Оден, ты, конечно, мудр не понаслышке.
Но свой чай не сможем мы пить без передышки."
И кто выпил чай друида, начали носиться!
Сколько бы они не пили, не могли напиться!

Но волхв Оден знал секрет, мигом исцелил всех.
И в финале состязания ждал его успех!
Вессен сразу изменился, попросил прощенья.
С тех пор меж старцами покой, всем на удивленье!

Посватался к Гредее как-то Фрог.
Как никогда был ласков и внимателен.
Он убеждал её как только мог,
Что, в принципе, чертовски привлекателен.
Но ведьма - неприступная скала,
Взаимностью ответить, не желавшая.
Лишь принца на коне она ждала.
Хотя бы воина, зорба оседлавшего.

Не смог простить отказа даме Фрог.
На ведьму осерчал за унижение.
И каждый раз потом искал предлог,
Для мести, не стесняясь в выражениях.
Стал воинов запутывать в лесу,
Несущих на обмен ресурсы разные.
С Гредеей был "на голубом глазу".
И больше ей о чувствах не рассказывал.
Тому, кто в пущу на коне въезжал,
Не углубляясь в цели и мотивы,
Расправой страшной леший угрожал,
Описывая в красках перспективы.

Рыбак, геолог, травник и грибник,
Отныне, пущи как огня боялись.
Покуда не прошёл у Фрога бзик,
Как ни хотелось, в пущу не совались.

Блики Мирроу, отражаясь от разноцветных, поражающих своим многообразием форм стекол – мгновенно преображались в веселые светящиеся фигурки. Они собирались в дрожащую кучку, когда Мирроу на время прикрывали облака и молниеносно рассыпались по стенам дворца, когда небо становилось безоблачным.

Ранним утром, дворец богини не был необитаем. В большом приемном зале, восседая не на золоченом троне, а на скамье у окна – Шеара грустно перебирала рукой разнообразные свитки с доносами и жалобами. Наконец, махнув рукой страже, велела впустить посетителя, а вернее – посетительницу. В зал степенно вплыла величественная фигура. Одежды мага Феери-а-Майя мгновенно затмили своим ярким сиянием стены зала, богиня на секунды залюбовалась этим необычным видом, но дела были превыше всего. Слегка склонив голову на бок, Шеара холодным голосом сказала:

- Стало известно, что приверженцев Вашего лагеря становится подавляющее большинство посетителей мира Фэо.

- Да – это так, - ответила чародейка.

- Это нарушает весь баланс. Вы намеренно используете свои древние знания для помощи своему народу, значительно ослабляя противников, замедляя время боя, отнимая больше эликсиров и ресурсов.

- Я не дам своему народу погибать просто так, - медленно произнесла маг, высоко подняв голову.

Шеара встала с места, глядя в окно, за которым ввысь летели едва различимые точки - птицы. Она сразу поняла, что миром этот разговор не будет завершен. Промолчав больше минуты, которая тягостно растянулась, она произнесла:

- Вы отстранены от своих дел.

Ответом было молчание, выдержав для приличия еще некоторое время, Шеара обернулась, в зале уже никого не было.



В верхних локациях воцарился зловещий хаос – это стало обыденностью местных жителей. Лагерь эльдивов полностью закрылся от остального мира, прекратив всяческое противоборство с крофдорами. Репутация для посетителей мира Фэо была остановлена, благословения, и магические способности полностью утратили свою силу. Крофдоры лютовали на своих землях, никто не мог больше туда ступить из посетителей и жителей мира Фэо, однако, при этом, не нарушая границ поселений своего враждебного клана. Маг Феери-а-Майя крепко позаботилась о защите своих земель от вражеского лагеря.

Зато в достопримечательности верхних локаций эльдивов потянулись местные жители мира Фэо. Сначала – это было заявлено предприимчивыми дельцами Покером и Чигриком, как опасные приключения в лагерях враждующих чудовищ. С течением времени, когда стало понятно, что народы, населяющие верхние локации совершенно изолировались от живого мира – это стало преподноситься в качестве семейного отдыха, пансионаты с проживанием на берегах местных лав для жителей преклонного возраста. Время шло, интерес угасал, цены снижались, в локации, некогда бывшие грозой для жителей – потянулись и простолюдины, бедняки и прочий сброд.

Шеара мрачно взирала на все происходящее, но винить и наказывать было некого...

Путана Магдалена взволнованно собирала сумку в предстоящее путешествие. Дорогу оплатил Мухмор, с трудом расставшись, даже с небольшой на то время суммой денег. Оседлав трактирного боевого зорба, она с радостью, несмотря на отсутствие комфортабельных условий – поехала в свое первое и, возможно единственное путешествие в жизни. С самого детства, мечтая выбраться из пучины мрака своего существования, Магдалена сияла и цвела на протяжении всего утомительного путешествия до переправы. Здесь её ожидал волнительный, ужасающий перелет на живом летательном аппарате.
Наконец, ступив на земли божественных существ, Магдалена почувствовала умиротворение. Бросив сумки у старинного заброшенного каменного замка, когда-то служившим жилищем для семьи эльдивов, она отправилась бродить по землям обетованным.



Воин Лемм-а-Рувий стоял на посту, когда увидел что-то ярко-рыжее, мелькнувшее среди деревьев. Вспышкой в мозгу пронеслось: «Крофдор!». Соскучившись по боевым действиям за годы вынужденного безделья, он соскочил с места и, крепко сжимая оружие, бросился к деревьям.

Поворот, бег, снова поворот, бросок тела вперед и вот, уже крепко прижимая к земле, приставив нож к горлу противника Лемм лежал на ненавистном крофдоре сверху. Спустя секунду, глаза воина расширились от огромного удивления. Под ним лежала магмарка, её ярко-красные губы застыли в безмолвном крике, дыхания, из-за крепко зажатой груди не было слышно, глаза словно вопрошали: «За что?». Ослабив давление на грудь женщины, он услышал сильное биение сердец в её теле. По древним сказаниям Лемм знал, что у них особенное внутреннее строение. Появившееся легкое дыхание пахнуло на него едва заметным запахом мяты, он зачарованно склонился к таким коварным рыжим волосам и глубоко вдохнул в себя аромат женщины. Теперь уже его, обычно спокойный, равнодушный инкарнум бился с невообразимой силой. Магмарка, высвободив ладонь, уже почти без испуга коснулась его доспехов, глаза зачарованно смотрели внутрь его, сквозь обманчивый лик необычного живого существа. Лемм, задрожал всем телом. Годами он оставался безучастным к эльдиванкам женского пола, отдавая всего себя только войне с противником. Но эта магмарка проникла своими пронзительными глазами в самую сущность желаний. Зарычав от необходимости обладания этим податливым телом, он сорвал и отбросил в сторону доспехи, скрывающие истинное лицо. Магдалена изумленно ахнула от красоты воина и потянулась к нему...

На посту, который оставил Лемм стояла Феери, ей было отчетливо видно все происходящее у старого замка. Небольшое фигурное каменное изваяние в виде горгульи, попавшее под руку чародейки вмиг было искрошено в прах.



Приемный зал дворца эльдивов был забит до отказа. Маг Феери-а-Майя, стояла, склонив голову, ожидая, когда последние посетители соберутся на зов. Зов, который прозвучал впервые за несколько лет. Когда в дверях появился последний воин, а им был Лемм. Она подняла голову и начала речь:

- Мой дорогие, я многие года оберегала вас от посягательств крофдоров, от их приспешников – посетителей мира Фэо. Сейчас, наш народ страдает от другой угрозы. Угроза от местных жителей, они душат нас своими беззаконными и безграничными посещениями. Все наши леса загажены, реки, из которых мы пьем – стали непригодными. Нам нужно что-то решать. Решать сейчас и сегодня. Я предлагаю достать и подготовить оружие к бою. Выгнать паразитов с нашей земли, а лучше – истребить, чтобы не возвращались они больше никогда.

Зал загудел, возмущенно, но в то же время, слышны были – одобрительные выкрики и их становилось все больше, чем дольше глядела Феери в толпу. В толпу, где был Лемм.

Лемм, сорвавшись с места, стремительно бежал к старому замку, туда, где ждала его теплая и мягкая Магдалена.

Эльдиванский народ чистил оружие, горели факелы и глаза воинов. Отряд собирался на бойню.

Шеара летела к верхним локациям, отбросив обиды и гордость.

Бой, кровь, мучительные, предсмертные крики.

Шеара ворвалась в приемный зал дворца, часто дыша – подошла к чародейке и торопливо, словно боясь не сказать, произнесла:

- Я была не права!

- Поздно, слишком поздно, - прикрыв глаза, ответила ей маг.

- Властью данной мне, я приказываю Вам вернуться к своим обязанностям!

- Слышишь, богиня, эти стоны? Войну и хаос теперь не остановить, остальные жители не простят того, что произошло с твоего благословения.

- Я все исправлю, но цена будет высока – вечная память о кровавых последствиях перед твоими и моими глазами. Память не нашими глазами, а теми, кто убивал или погиб. Твой народ и жители мира Фэо не будут ничего помнить, - с этими словами, Шеара поспешила выйти на земли, обильно залитые невинной кровью.

Запах едкой гари раздражал дыхательные пути, уже не крики, а стоны умирающих жителей раздирали уши.

Богиня, подняв руку, пошла медленным шагом, ступая босыми ногами по кровавой тропе, впитывая все образы в душу. От поднятой руки шло слабое по яркости свечение, но мощное по своей силе, стирая картины боя, жители, умирающие и мертвые – исчезали, кровь впитывалась в щедрую землю. Воины эльдивского лагеря склоняли голову перед богиней, потом, словно безмолвные души погибших, устремлялись ввысь с ярким свечением, растворяясь, смешиваясь с облаками кровавого заката. Мирроу уходило на покой.

У старого замка, Шеара увидела эльдивского воина, в глазах его стояла беспросветная ночь, ослепшие глаза смотрели в пустоту и видели только смерть. Он держал давно остывшую руку рыжеволосой красавицы, в груди, в месте, где некогда бились её два сердца, торчал нож. Шеара сама вручала его Феери. Богиня тихо подошла к воину, прикоснувшись рукой к его лбу. Боль взрывом обожгла, унося мысли прочь, все тело застыло, билась одна единственная жилка, словно умоляя о смерти. Шеара заставила себя очнуться, провела рукой по лбу Лемма и прошептала:

- пора, тебе пора...



Феерия- а-Майя обходила свои владения, лес умиротворяющее шумел листьями, словно приветствуя чародейку. Река заигрывала с ней, переливаясь бликами от Мирроу.

На посту, у входа в свой замок, она увидела Лемма, подошла, пытающим взглядом силилась разглядеть былые эмоции на лице воина. Воин был безмятежен и суров. Наконец, чародейка произнесла:

- Доложите обстановку, воин!

- В землях спокойно, бои с крофдорами и их приспешниками ведутся в штатном режиме, - ответил четко и спокойно Лемм.

Маг не смогла поймать взгляд воина, он был устремлен куда-то мимо её лица, в пустоту, вдаль, за границы их земли. Феерия знала, что после сна забвения Шеары никто ни о чем не мог помнить, но в душе содрогнулась, картины боли и страданий снова услужливо встали перед её глазами.

В истории мира Фэо – этот период потом назвали: «Зачарованный сон». Никто ничего не понимал, жители однажды, наутро, проснулись в своих домах, совершенно ничего не помня о последних годах своей жизни. С течением времени страсти и волнения улеглись, жизнь шла своим чередом.
Лишь во дворец Шеары все чаще стали приходить свитки с жалобами и доносами с земли крофдоров. Они – помнили.

- Приспешник крофдоров снова завалился в трактир и пытался вручить окровавленный инкарнум Мэри вместо отборного мяса клеширов. Крофдоры пытались пробраться через порубежные земли, и навести панику среди местных жителей. Сами жители сочиняют небылицы о своих снах, каких-то путешествиях, - отрапортовав, секретарь Шеары застыл, словно изваяние неуклюжего голема.

- Призовите сюда главу Летописцев, - пробормотала Шеара, - пора положить этому конец.



Летописец _-Лана-_467 была новичком в своем деле, но очень бойкая по своей натуре, быстро влилась в коллектив и получила свое первое, важное задание. Волнуясь от значимости возложенной миссии, она спешила собрать интервью у жителей. В кратчайшие сроки, нужно было написать большую и разгромную статью о безосновательных слухах.

Спешившись с боевого зорба, привязала ездовое животное к покосившемуся забору у жилища первого претендента на беседу. Оглянувшись, поразилась мрачной, серой картине поселения. Уныло свистел суровый ветер, хлопая незакрепленной калиткой, которая словно жаловалась на свою судьбу, скрипела и стонала. Войдя в жилище, бывшей путаны, с грустью узрела уставшую, рано постаревшую женщину, со следами былой красоты на лице. Совершенно седые волосы женщины были собраны в жесткий пучок на затылке. Магдалена пригласила гостью к столу, предложила чай. Теплой и непринужденной беседы не получилось, бывшая путана, отвечала односложно и равнодушно: «Не помню, не знаю, ничего в моей жизни не изменилось».

_-Лана-_467 поблагодарила свою немногословную собеседницу и засобиралась на выход, мучительно думая, что из этой малоуспешной беседы можно изложить в статье. Выходя, последний раз посмотрела на Магдалену, которая стояла у покосившегося окна и смотрела вдаль, безучастными, пустыми глазами. Вдаль, ввысь, в пустоту.

Во дворе дома _-Лана-_467 увидела ковыляющего мальчишку, маленького, но с уверенностью размахивающего саблей, рыжий чуб ниспадал на лоб, полностью закрывая глаза. Летописец присела на корточки, улыбаясь, отвела рыжий чуб в сторону и изумленно ахнула, на неё смотрели не глаза, а бездна, пропасть, переливаясь ровным тихим голубым пламенем.

Голубая бездна...

Первое апреля

Как-то, первого апреля
Много тысяч лет назад
В Фэо началась неделя
Смеха, шуток и забав.

Дружно люди и магм?ры
Создавали мир потех:
Всюду слышались фанфары,
Брызгомет кропил на всех!

Тем, кто монстров бил без спешки,
Падал дроп со всех сторон:
Тельце, ручки, головешки,
Ножек целый миллион!

Воины собирали кукол,
Гизедору в дар несли,
Он за щедрую услугу
Раздавал тянучки им.

Воз подаренных игрушек
Великан поднес друзьям:
Пастухам из деревушек,
Старцам, множеству крестьян.

Лишь остались два дракона
И один подарок им.
Выбор пал на Стриагорна,
Был тот выбор роковым!

Эрифариус увидел,
Брата с куклой тет-а-тет.
Он весь мир возненавидел –
У него ведь куклы нет!

Стали спорить, чья игрушка,
Бились за нее одну,
И из плюша безделушка
Развязать смогла войну!

Стриагорн призвал магм?ров
Эрифариус – людей.
Из за спора двух титанов
Расы бьются по сей день.

Мир вошел в другую фазу,
Нет покоя. А пока
Факт такой: случился казус
Аккурат в день дурака!

Работа дисквалифицирована, согласно п. 3

Удалено

Цеба

Рожден я в Пригорье великого вулкана,
Тяжелый предстоит мне путь наверх.
Веркирий вечно поручений навручает,
И бьешься,бегаешь и не скучаешь тут совсем.
Сначала Торгор все советы наставляет,
И Ваэрон ударит подзатыльник пару раз.
Умнее вроде бы становишься, силенок набираешь,
Подкопишь золота, оденешь шмот покрасивей.
И тут как тут причалит странствуйщий торговец,
За ним и сундучки поспеют поскорей,
И все, капец, штанишки ты последние снимаешь,
Азарт не победить и в автоматы ты не лезь.
Ах да, бороться тут приходится не только с тьмою,
Людишки разные здесь бегают весь день,
То ноги, руки , торс переломают,
То чахлово нашлют, то просто так сольют.
Ну да быть может стих мой и не в тему,
Я первый раз тут пробуюсь поверь,
Удачи всем я от души своей желаю,
И сделаем мы мир чуть веселей!

Зеркальце)
Однажды Стриагорн летел по своим делам,задумался и вдруг его ослепило что -то,не смог удержать он равновесия и спикировал прямо вниз,в кусты. Разъяренный,вылез он,отряхиваясь от листиков и веточек,и увидел перед собой стоящую на алтаре Аладею,которая ,прихорашиваясь,смотрелась в перламутровое зеркальце. Похоже, эта самовлюбленная богиня и пустила ему солнечный зайчик,подумал дракон. Не сдержавшись,он прорычал ей пару ласковых,но Аладея в долгу не осталась,назвав его черным пеньком и старой зажигалкой...
Отступая немного от этой ссоры,скажу,что задействован был в ней еще один человек,пока правда он и сам об том не знал ,в обмороке лежал. Звали его Картер,и влюблен он был в нашу богиню уже много лет.Даже жить перебрался к ней поближе,шалаш соорудил около алтаря,в кустах. Аладея особо не замечала поклонника,но и не гнала .С самого утра он торчал у алтаря ,надеясь увидеть прекрасное лицо богини.И так день ото дня... А именно в момент приземления Стриагорна,прилег Картер отдохнуть в этих самых злополучных кустиках.
Пока дракон с богиней ругались,Картер, придавленный, в полуобморочном состоянии, лежал под драконом. Стриагорн быстро понял,что с женщиной ругаться,только новые плохие черты о себе узнавать,и расправил крылья,собираясь улетать. Напоследок дыхнул он огнем ,опалив всю растительность около алтаря,и полетел,Аладея плюнула ему вслед и стала прихорашиваться дальше,впереди было много дел...
А бедный Картер,не приходя в сознание,зацепившись рубахой за драконий коготь,так и взлетел с насиженного местечка.Стриагорн долго не мог понять,что же так тяжко ему,даже думал,что Аладея,побери ее,волшбу какую кинула.Потом встряхнулся как следует,и взлетел ввысь.
Ну а Картер ,само собой,полетел вниз..Очнулся он уже в воде,в Вурдалии,на мелководье,везунчик оказался. Открыл глаза,и не узнает ничего вокруг,и вспомнить не может,кто он,и как очутился в этом людном месте. Побрел Картер,но теперь только мы знаем ,что он - Картер ,прямо в трактир.Зашел ,сел за стол,положил голову на руки и не поймет ,что же делать ему дальше. А тут Лейла подскочила,что, к чему и почем,быстро завертела она Картера,не прошло и часа, как пьян уже он был и песни распевал. И пошло и поехало,каждый день похож на предыдущий,и не вспоминается прошлая жизнь,да и магмары уже привыкли называть его Синяк.
Вот так из-за ерундовой ссоры двух Великих,пострадал(или не пострадал)простой парнишка...И было его счастье- придуманное,любовь к богине,ведь неосуществимая штука. Да и сейчас он счастлив и весел,пока плещется вино в бутылке и веселятся рядом такие же как он- прожигатели жизни.
А Богиня наша и не заметила исчезновения поклонника,был он,не был,для нее ведь ничего не изменилось. Стриагорн ,правда ,на Аладею зуб точит,да и вообще мнение о женщинах у него не высокое...

Прекрасно, словно бы во снах,
В диковинном краю.
Здесь, на Туманных островах,
Всегда царит уют.

В тиши лазурных берегов
Спокойно жизнь течет,
И сколопендрам средь лугов
Не надобен учет.

Отшельник кормит птичек с рук,
Любуясь на закат.
Цепторис зреет, и вокруг
Стрекозы в такт жужжат.

Высокий замок вдалеке,
Закованный в гранит.
Стоит скульптура на песке,
И Мудрый Татли спит.

Но вдруг Нимфея жмет кулак
Под грозное копье.
Сильфея, видимо, не так
Взглянула на нее.

Воде и ветру на роду
Прясти совместно нить.
Да видно, женскому нутру
Без ссоры не прожить.

Проклятья стынут на устах
Богини - тьма сама.
И началась на островах
Лихая кутерьма.

Стихии поднялись в борьбе,
Сражая наповал.
Застыл народ в немой мольбе.
А Мудрый Татли спал.

Летают рыбы в вышине
С блестящей чешуей.
Цветы растут в песке на дне,
Сокрытые водой.

Почтенный хабу Синебрюх
Драконом в небо взмыл.
Его неукротимый дух
Утратил прежний пыл.

Отшельник чертит на земле
Карт океанских вязь:
"Уеду к йети по весне,
А лучше, прям сейчас".

Мост поднят, крепость на замке,
"Какой с меня здесь прок?" -
Сказал Унариус себе
И в прошлое убёг.

Все просто выбились из сил,
Спасались кто где мог.
Какой-то негодяй отбил
От статуи кусок.

И каждый - взрослый и малец -
Мечтою наделен:
Когда, когда же, наконец,
Прервет свой Татли сон?

Стая робких серых облаков набежала с востока, хотя с утра стояла ясная погода, и ничто не предвещало дождя. Кугар не любил дождь. Степь, измученная жарой, только и ждала живительных капель небесной влаги, но охотнику приходилось бездельничать – с мокрой тетивой его лук становился бесполезен, а запасы воска зигредов кончились еще прошлой весной.

Именно поэтому Кугар недружелюбно покосился на облака и снова принялся выцеливать парящую в небе варрагну. Крупный, опасный зверь. Но только такую добычу Кугар и считал заслуженной, а, кроме того, за ее зубы в городе отвалят приличную сумму золота. Сейчас очень важно попасть в уязвимое место на шее ящера, иначе раненая и озлобленная варрагна спикирует вниз и охотнику придется туго.

Кугар спустил тетиву, и та звонко щелкнула, выбросив стрелу с зазубренным наконечником молнией вверх. Охотник взглядом следил за ней и понимал, что стрела летит точно туда, куда нужно. Он уже шагнул вперед, в направлении того места, куда, по расчетам, должна была упасть туша ящера, когда стрела вдруг резко отвернула в сторону. Не отпускавший от нее взгляда Кугар схватился за голову и выругался. Куда она полетела? Еще мгновенье назад правильное, направление стрелы резко изменилось, словно порыв ветра отбросил ее чуть в сторону. Как такое возможно?

Времени на раздумья не было. Кугар отбросил лук и вытащил из-за спины короткое метательное копье. Однажды он уже промахивался в такой ситуации, просто по неопытности, и поединок со зверем оказался трудным испытанием. Сегодня едва ли будет легче. Землю сильно тряхнуло, а порыв ветра от взмахов толстых кожистых крыльев чуть не сбил охотника с ног. Оскаленная пасть ящера впереди и увесистое копье с длинным наконечником – больше ничего не осталось в мире Кугара в этот напряженный момент.

Чуть позже все затихло и ветер, окрепший в момент поединка, успокоился, сменившись безмолвным штилем. Кугар лежал в толще сухие травы, словно моряк, потерпевший кораблекрушение, покачиваясь на ее волнах. Кровь на его лице начинала подсыхать коркой, ушибленное бедро гудело и жгло, но в остальном охотник был в порядке. Чего не скажешь о его добыче – здоровенный самец варрагны скрючился поодаль с торчащим из окровавленной глазницы древком.

Кугар смотрел в небо и думал, что за силы сыграли с ним столь злую шутку. В том, что злосчастная стрела была зачарована, охотник не сомневался – за свою жизнь он видел тысячи полетов стрелы, и ни одна из них не совершала такого странного маневра. Как бы там ни было, Кугар знал лишь один способ разобраться в этой истории – найти стрелу, отнести ее колдуну в ущелье Гонди и спросить, что это было за колдовство. Магия, как и кровь, всегда оставит след на оружии.

Легко сказать – найти стрелу! Бескрайние бренные луга словно посмеивались над Кугаром каждый раз, когда он принимал стебли сухоцветов или побеги низкорослых кустарников за древко торчащей из земли стрелы. Охотник снабдил стрелы ярко-красным оперением, но в степи красные цветы и осенние листики не были редкостью, всякий раз обманывая его взгляд.

Несколько часов под палящим солнцем и даже такой выносливый магмар, как Кугар, вынужден был сделать привал. Он уже очень далеко ушел от дома, вниз по склону в сторону Ангрухона, и местность становилась здесь совершенно дикой и необжитой. Охотника мучила жажда, и он знал, что впереди его ждет река, но радости это не прибавляло. В этих краях река затопляла луга по обоим свои берегам, а течении становилось медленным, кое-где вообще исчезая. В народе этот водоем называли Лукавой Заводью и рассказывали страшные, хоть и примитивные, истории о ведьмах, чудовищах и русалках, что поджидают здесь неосторожного путника. Кугар не боялся ведьм, надеясь на свой надежный лук, но вот слухи об отравленной, непригодной для питья, воде вполне могли оказаться правдой, и тогда жажда станет пострашнее самых свирепых чудовищ. В любом случае, нужно было рискнуть, и Кугар направился к берегу, спрятанному в зарослях рыжего тростника.

Осторожно подобравшись к воде, охотник замер и удивленно уставился на песчаный берег. Там, на мелководье возле большой коряги, покачиваясь под набегающими приливными волнами, лежала ундина. Ее темно-синяя кожа и покрытый блестящий чешуей хвост высохли на солнце, и, если бы не слабенькие волны, ундина наверняка бы погибла. Уйти на глубину она не могла – хвост девы оказался намертво прибит к коряге стрелой с красным оперением – стрелой Кугара.

Опасаться, по-видимому, было нечего, и охотник вышел к вяло барахтающейся ундине. Увидев его, она закрыла руками большие синие груди и нахмурилась. А заприметив в руках Кугара лук и колчан с красноперыми стрелами, зашипела и задергалась, словно рыба на крючке.

- Ты! – Крикнула она, швырнув в охотника речной камешек, от которого он, впрочем, легко уклонился. – Как ты смел? Ты знаешь, кто я такая? Постой, я до тебя доберусь, перегрызу тебе глотку!

Кугар подошел поближе, отложил лук на землю и озадаченно уставился на ундину. Вынимать стрелу, он, понятное дело, не спешил.
- Признавайся, ведьма, это ты заколдовала стрелу? – Спросил он, наконец, грозно глядя во влажные зеленые глаза морской девы.

- Какие же вы, магмары, идиоты! – Изумилась ундина. – Да разве я себе враг? Разве мне не дорог мой хвост, который, между прочим, я только утром отполировала жемчужной пылью? Волна, что взялась неведомо откуда, выбрасывает меня на мелководье, и следом за ней – такой сюрприз! Я уже несколько часов страдаю на этой изнуряющей жаре, но сил, увы, не хватает, чтобы вытащить эту проклятую стрелу. Твою проклятую стрелу! Немедленно освободи меня!

- Чтобы ты сразу затащила меня на дно и сожрала? – Ответил с усмешкой Кугар. – Ну уж нет, я и близко к тебе не подойду.

Ундина обиженно сложила руки на груди и отвернулась. Она уже сама не рада была, что угрожала магмару, но сказанного не воротишь. Кугару стало ее жалко, однако приближаться к морской деве он все равно не решался – слишком уж много страшных историй слышал он об этих созданиях. С другой стороны, бросить ее в таком положении он тоже не мог, отчасти из-за желания показать стрелу колдуну, отчасти из-за обычного милосердия.

- Да неужели ты и правда такой глупый? – Не выдержала ундина. – Веришь в эти старые басни? Во всех ваших сказках я жру людей? Неужели во всех? Может есть какие-то исключения, какие-то другие истории, про добрых ундин?

Кугар задумался.

-Есть. – Ответил он. – Но, исходя из них, я должен на тебе жениться.

- Еще хуже! – Воскликнула ундина. – Ну, какой народ, такие и сказки. Слушай, может тебя прельщают драгоценности? Вытаскивай эту проклятую палку, и я принесу тебе горсть жемчуга и янтаря с морского дна.

Жемчуг Кугар любил, да и колдуну наверняка придется платить за исследование стрелы. Такая сделка с ундиной нравилась ему куда больше, поэтому он шагнул вперед и резко вырвал из коряги стрелу. Хвост ундины шлепнул по воде под самым носом охотника, а сама она, плавно и грациозно извиваясь исчезла на глубине.

- Смотри не обмани! – крикнул ей Кугар. – Стрел у меня еще много!

Что-то подсказывало, что в ундину он попал не случайно.

Через четверть часа, что-то зашевелилось на мелководье и Кугар увидел ундину, тянущую по дну большой железный ящик. Она с трудом справлялась, и Кугару представились несметные богатства, сотни драгоценных камней, гномьи монеты и мало ли что еще.

- Все, больше не могу! – Ундина еле держалась на плаву… - Пожалуй, половину выброшу назад.

Стой - Крикнул Кугар, забегая по колено в воду. – Не вздумай! Сейчас я тебе помогу!

Ундина улыбнулась, а когда Кугар оказался уже по пояс в воде, резко бросилась навстречу охотнику. Цепкими пальцами схватила ундина его за лодыжку, уронила на спину и потянула добычу под воду. Кугар нащупал нож и наотмашь пару раз ударил в сторону ундины. Не попал. Ундина вцепилась в его плечо мертвой хваткой, и как не бился Тадеуш, силы покидали его стремительно…



Две женщины стояли на холме за тысячи миль от Лукавой заводи, разглядывая происходящее в отражении на плотном облаке, зависшем прямо над склоном. Когда Кугар умудрился вынырнуть и судорожно вдохнуть, одна из дам, платиновая блондинка в ослепительно белом, струящимся платье из фатина, улыбнулась. Другая, такая же красивая, но смуглая и темноволосая, сделала небрежный пасс рукой, и охотник снова скрылся в водовороте. Смуглая красавица поправила оборки на своем темно-синей кружевной блузе и сложила руки на груди, победоносно поглядывая на блондинку.

- Я же говорила, что ничего у тебя не получится, Сильфея. – Сказала она глубоким мягким голосом.

- Ах… - Вздохнула светловолосая богиня. – А ведь каким необыкновенным мог бы стать их союз! Вот бы наделить их обоих крыльями, чтобы они могли летать над лугом, порхать в прекрасном чувстве любви!

- Не заставляй меня представлять ундину с крыльями, я этого не вынесу. – Ответила Нимфея. – Охотник, кажется, утонул. Слишком долго он под водой, магмары не могут так задерживать дыхание.

Сильфея смахнула с облака поблекшие краски и в переливах разноцветных испарений открылась новая картина. Ундина и охотник медленно погружались на дно, обнявшись, прижавшись друг к другу телом. Губы ундины и губы магмара слились в поцелуе.

- Скажи мне, что она так его жрет… - Пробормотала Нимфея. – Если нет, то это просто отвратительно.

- Думаю, она делится с ним воздухом. – Ответила блондинка, накручивая на палец серебристый локон волос. - Все же, я победила!

- Ты ее научила, горгулья ты старая! – Возмутилась Нимфея. – Последний раз я с тобой спорила!

Оскорбленная Нимфея разлилась на земле и звонким ручейком утекла по склону холма, не переставая возмущенно плескаться. Сильфея еще раз взглянула на картину на облаке. Охотник уже был на поверхности и плыл к берегу, а ундина тоскливо смотрела ему вслед. В ветренной голове богини проносились тысячи мыслей в бесконечном круговороте.

- И все-таки я подарю вам крылья… - Прошептала она. – Грифоньи? Слишком большие. Может, как у летучей мыши? Хм… Однозначно, стоит подумать.

Летний ветерок подхватил девушку и унес прочь, вместе с чудесным облаком, растаявшем вскоре на горизонте. Сильфея, конечно, забыла о крыльях через несколько минут, в отличии от Кугара, запомнившего объятия и поцелуй ундины на всю жизнь.

Нафеячила!

1.

Фея Леолина безутешно рыдала, спрятавшись в светло-сиреневых зарослях вкусноцвета. Крупные цветы содрогались, тревожно качали своими нежными чашечками и то и дело осыпали зареванную феечку пушистой ароматной пыльцой.
- Обманул! Снова обманул! В мой восемьсот десятый день рождения! – фея громко всхлипнула и вытерла маленький покрасневший носик о край мягкого вкусноцветового листа. – Обещал же «что-то особенно феерическое и невероятное», а сам! Врун ты бессовестный, а не могущественный Дух ветра! – передразнила феечка кривляясь и меняя голос.
- И ладно бы, был занят чем-то важным! Нет же! Весь день летает со светлячками – дались они ему! Или вовсе пропадает где-то, а потом говорит, что весь день провел у Могил бедняков, создавая радужные сферы для воителей. Зачем снова врет?! Я же проверяла-а-а… - фея разразилась новым потоком слез и упреков.
- Представляешь, - обратилась она к одному из сиреневых бутонов, развернув его «лицом» к себе, - он сказал, что я, Я! чересчур любопытная, импульсивная и вообще делаю поспешные выводы! Это я-то! Да я – верх благоразумия! Ы-ы-ыыы…. – малышка вновь залилась слезами.
Спустя пол часа, окончательно стряхнув с цветов всю пыльцу, заплаканная, обиженная и грязная Леолина уже решительно сжимала в маленьком кулачке слегка искрящуюся волшебную палочку. Злить женщину опасно! Но злить ее в восемьсот десятый день рождения – опаснее ровно в восемьсот десять раз!
- С этого момента ложь покинет мир Фэо! Ни одно живое существо не сможет отныне обмануть даже в мелочи! Да будет так! – фея взмахнула палочкой, звонко хлопнула в маленькие ладошки, после чего гордая и жутко довольная отравилась принимать благодарности от жителей нового, идеального мира - мира без лжи.

2.

Городская ярмарка шумела разноголосым хором всевозможных зазывал и торговцев:
- Сдобные булочки! Пышные и румяные!
- Виноград и ишмойя с самих Туманных островов! Сладкие – чистый сахар!
- Удивительные украшения и доспехи стиля! Не проходите мимо!
Возле одних палаток и навесов народ толпился и напирал, покупая или просто рассматривая диковинки, возле других же останавливались совсем редко. Зазывалы таких маловостребованных лотков старались особенно:
- Доспехи! Покупаем снаряжение на любой вкус и кошелек! – хрипловато басил скупщик Родерик, выискивая взглядом в толпе потенциальных покупателей. А в следующее мгновение произошло сразу два события: к лотку с доспехами и оружием подошел молодой, неопытный еще в военном деле юноша (Родерик особенно ценил таких клиентов – можно продать втридорога самый залежалый товар) и где-то высоко в небесах раздался едва слышный хлопок, после которого воздух наполнился незаметными человеческому глазу блестящими пылинками. Стоило вдохнуть такую пылинку и ложь больше не могла сорваться с губ говорящего.
- Здравствуйте, - юноша робея, но внешне храбрясь, обратился к Родерику. – Я этой осенью поступаю на обучение в школу подземных рыцарей и хотел бы приобрести меч и легкие доспехи… подешевле.
Родерик мысленно потирая руки уже готовился расхваливать на все лады затупившийся тесак головореза и старый доспех охотника, что прошлым летом ему как металлолом продал какой-то дровосек, но что-то в этот раз пошло не так:
- Как же! Есть, есть у меня кое-что для Вас! Тесак головореза – отвратительная железяка, я Вам скажу! Тупая и ржавая совсем! Ею только двери в нужниках подпирать! – выпучив глаза и прикрыв обеими ладонями рот-предатель, Родерик смотрел на такого же ошарашенного покупателя.
«Перегрелся! Вот как пить дать перегрелся! Но доспех-то я ему сейчас точно всучу!» - думал скупщик натянуто улыбаясь, будто желая обратить сказанное в шутку, и нервно потирая вспотевшие ладони.
- Да и ну его, этот тесак! Взгляните лучше на этот нагрудник охотника! Оцените, как мастерски затер и закрасил я все трещины и заплаты! Да он же еще неделю-другую прослужит! Главное глубоко не вдыхать! А поножи! Вы видали когда-нибудь столь искусную имитацию гномьей стали? Не поверите – обычное олово! – Родерик говорил и не мог остановиться, с ужасом наблюдая, как его прилавок обступают пылающие праведным гневом жители.
Спустя пару мгновений под крики, улюлюканье и залпы несвежих овощей Родерик несся прочь, даже не обращая внимания на звон и грохот, доносившиеся из разоряемой палатки. Нужно сказать, что в этот день по той же причине пострадала далеко не одна палатка – чуть ли не две трети ярмарочных лотков и торговых мест были разгромлены.

«Подело-о-ом, поделом! Ложь – зло и должна быть наказана!» - Леолина довольно наблюдала за происходящим, хотя ей в глубине души и было жаль незадачливых торговцев.

3.

В маленькой лесной избушке на окраине Дикой пущи пахло травами, хвоей и еще самую малость кошками. Гредея, сколько себя помнила, питала особенную страсть к разнообразным церсикам, ирбисикам и тигрунам, поэтому в и без того небольшом домике помимо хозяйки помещалось еще около дюжины различных усато-полосатых Пушков, Ушастиков и Мурлык.
Что-то тихонько напевая, ведьма как раз кормила свое пушистое хозяйство, раскладывая по мисочкам тушки алмазной кеты, когда в дверь довольно требовательно постучал очередной посетитель.
«Вот же, наглюка!» - подумала ведьма, когда дверь распахнули, не дожидаясь на это позволения хозяйки.
На пороге, уперев руки в бока, стояла дородная воительница лет тридцати в дорогих, отделанных мехом саблезубых тигров, доспехах.
- Что будет угодно госпоже? – поклонилась и подобострастно заулыбалась Гредея.
- Приворот! Самый сильный и долговечный! – на стол шлепнулся увесистый кошель с монетами и портрет «объекта».
«А у тебя губа не дура, милочка! На Дамируса замахнулась, хе-хе!» - ведьма заулыбалась еще шире, обнажая пять последних почерневших зубов и произнесла: - Доплатить придется, госпожа, уж больно непрост этот касатик!
На стол лег еще один кошель, по размеру практически не уступающий первому.
Довольная ведьма повернулась к полкам, плотно уставленным всевозможными колбами и склянками. Все шло по отработанному за долгие годы сценарию. Осталось вручить клиентке витаминную настойку, а когда придет с претензиями – рассказать байку о волшебном амулете, которым воеводу еще в детстве защитили от всяческих магических воздействий.
Нет, привороты, отвороты, порчу и прочую ведьмовскую работу Гредея умела наводить и снимать, но воевода у них один, а невест таких, в девках засидевшихся, - как крэтсов на Вольготных лугах! Если его каждую неделю к новой невесте привораживать, это что ж получится?!
С этими мыслями Гредея выбрала с полки солидную колбу из толстого зеленоватого стекла с каким-то мутным содержимым и протянула клиентке. Да только вместо того, чтобы расхвалить, как это обычно бывало, «приворотное зелье», неожиданно для себя самой сказала:
- Вот тебе, милочка настойка витаминная на целебных травах, да кореньях. Не обращай внимания, что там шерсть плавает – Пушистя напроказила, в чан с зельем упала! Принимай месяц по десять капель перед едой, она тягу к съестному уменьшает. А как похудеешь – приходи ко мне. Знаю я шепоток один на жениха – помогу тебе судьбу свою найти. А про воеводу забудь – не пара ты ему!
Однако воительница пришла к ведьме за приворотом, а не за добрыми советами и диетой. Угрожая натравить на «бессовестную бабку» городскую стражу, клиентка сгребла золото и удалилась, громко хлопнув дверью.
С грустью смотрела ведьма на болтающуюся на одной петле дверь и думала: «Совсем стара стала! И кто за язык тянул… Попила бы «витаминки» под видом зелья приворотного, похудела. Глядишь сама жениха бы нашла, а то и воеводу окрутила – всякое бывает… А про шерсть, так уж точно зря… Два кошелька с золотом, это ж сколько кеты?!»

Леолина, сидевшая под потолком, среди сухих пучков целебных трав, потирала ручки - очередной обманщик был наказан! И лишь легкий привкус какой-то неправильности портил настроение маленькой фее.

4.

Обрядница Лангри неспеша раскрыла Книгу Судеб на чистой странице и еще раз оглядела празднично украшенный Дворец Бракосочетаний. Гости давно заняли длинные скамьи вдоль главного прохода и весело переговаривались, ожидая начала церемонии. Да только вот невеста с женихом что-то не спешили к священному алтарю, и Лангри, недолго думая, решила проверить, в чем дело.
Немалый опыт подсказывал, что чаще всего подобные заминки происходили по вине сомневающихся или чересчур разволновавшихся невест, поэтому в первую очередь обрядница направилась к комнате невесты.
Картина, которую застала встревоженная обрядница, вызывала одновременно улыбку умиления и тревогу – церемония находилась на грани срыва.
Как известно, все люди разные. И безупречным вкусом обладают далеко не все, а некоторые, к сожалению, и вовсе лишены его.
К числу таких людей относилась и Ольгера, юная невеста. Безумная любовь ко всему яркому и блестящему просто не могла не найти своего отражения и в свадебном наряде Ольгеры: длинная сиреневая фата, пышное ярко-розовое платье до колен, усыпанное стразами и салатовые ботфорты не могли оставить равнодушными. Завершал образ свадебный букет из крупных оранжевых цветов. Возможно, самой себе девушка напоминала диковинную пеструю птичку и была донельзя довольна своим нарядом, но вот окружающие… Подружки невесты, сестра и даже мать в один голос твердили о безвкусице и чрезмерной яркости ее наряда, хотя еще вчера на примерке все, как одна, восхищались девушкой! Подменил их что ли за ночь кто-то?
Ольгера вытирала слезы краем ненавистной фаты и причитала в голос, а попытки успокоить ее фразами «Ну перестань, пожалуйста, ты же всегда вульгарно одевалась – никто не удивится», лишь увеличивали масштабы истерики. В конце-концов подавленные и виноватые подружки и родственники не нашли ничего лучше, как отправить за женихом.
- Пьетро! Пьетро, скажи, только честно! Ты меня любишь? – Ольгера бросилась к будущему мужу.
- Больше жизни! – юноша нежно обнял разноцветное, но такое родное, шмыгающее носом существо и прижал к груди.
- А платье, как тебе мое платье? Как я тебе? – Ольгера сделала попытку отстраниться и повертеться перед любимым.
- Ты у меня самая красивая! И платье твое просто замечательное! – мужчина вновь притянул ее к себе.
Лангри вздохнула с облегчением – кажется, праздник спасен.

«То ли этот Пьетро ни капли не разбирается в моде, то ли правду говорят о том, что если любишь по настоящему, то хоть в рубище одень любимую – краше неё все равно нет… А неплохая проверка чувств для молодоженов получилась! Пускай теперь Дух ветра только попробует сказать, что от моего волшебства вечно куча неприятностей! Жаль только, что невеста с родней и друзьями поссорилась…» - Леолина беспечно махнула ручкой и поспешила дальше.

5.

Магический шар мерцал и мягко светился цветным туманом. Время от времени в его разноцветном чреве вспыхивали миниатюрные молнии или закручивались небольшие спиральки вихрей.
Блодияра сосредоточенно водила тонкими изящными пальцами над магическим атрибутом, вглядываясь в только ей одной видимые картины и стараясь не обращать внимания на сидевшую напротив женщину.
Женщина держала на руках младенца нескольких месяцев от роду, нервно ерзала и то и дело громким шепотом спрашивала:
- Ну что там госпожа?! Не томите! Видно что-нибудь?!
Блодияра едва сдержалась, чтобы досадливо не поморщиться – вопросы мешали сосредоточиться. Хотя ничего страшного или необычного прорицательница в судьбе малыша не видела. Картинки счастливого детства, школьных лет и юности быстро сменяли одна другую. Вот мальчик заканчивает учиться в гильдии мастеров, становится средней руки алхимиком, вот женится на девушке с соседней улицы, а здесь ведет за маленькие ручки в школу близняшек со светлыми косичками. Вот только смерть у него не очень приятная – девяностолетним стариком не сможет отбиться от своры шальных псов – загрызут. «Но о последнем матери лучше не знать», - решила Блодияра.
- Все хорошо будет у Вашего Гордея, не волнуйтесь! - Блодияра кратко пересказала увиденное в шаре, но недоверчивая мать не унималась:
- А вы точно ничего не скрываете?! Это же моя кровинка, я хочу знать все! Пожалуйста, не умалчивайте!
- Ничего я от Вас не скрываю, кроме того, что умрет он от зубов шальных псов, - вырвалось у Блодияры.
Перепуганная мать уходила, не слушая ни доводов о том, что это все будет лишь в глубокой старости, ни о том, что ключевых моментов судьбы все равно не изменить.
Оставшись одна, расстроенная Блодияра опустилась перед магическим шаром, что продолжал мягко светиться, показывая слегка изменившуюся судьбу последнего клиента. Вот мальчик с тоской наблюдает из окна, как играют и резвятся соседские дети, ему нельзя на улицу, ведь там могут быть шальные псы. А вот этого же мальчика-подростка лет тринадцати ведет за руку в школу мать, одноклассники смеются и обидно тычут пальцами. Здесь Гордей уже юношей работает в алхимической лаборатории, привитые с детства страх и ненависть к псам дают о себе знать – в колбах вместо настоек и целебных эликсиров плещется яд для умерщвления животных. А это – Гордей-отец, своих двойняшек он тоже научит ненавидеть животных. Последняя картинка-вспышка – девяностолетний озлобленный и измученный страхом ожидания неизбежного старец разорван стаей шальных псов. Он сам вышел к взбесившейся своре в свой девяностый день рождения…

Леолина тихо плакала, наблюдая из-за плеча ворожеи сменяющиеся картинки.



- Вот ты где, малышка, - Дух ветра зашелестел и нежным прикосновением осушил мокрые дорожки на щечках феи.
- Я снова все испортила, ты был прав! Я глупая, импульсивная и колдовство у меня никудышнее! – расстроенная феечка опустилась на траву.
- Не грусти, глупышка, - ладони из потоков теплого воздуха легли на хрупкие плечики. – Полетели, покажу что-то. Я же обещал нечто грандиозное.
И подхватив охнувшую от неожиданности Леолину, Дух бережно понес свое расстроенное чудо туда, где гости уже давным-давно ожидали именинницу, где освещали празднично украшенный пляж своим волшебным блеском сотни радужных сфер, а тысячи светлячков-непосед писали своими яркими цветными тельцами на синем бархате ночных небес: «С Днем рождения, малышка!»
- Так ты врал, что занят, чтобы устроить мне сюрприз? А я такого, такого нафеячила! – казалось, увидев ожидающее ее великолепие, Леолина лишь сильнее расстроилась.
- Говорят, феи не могут отменить свое волшебство, - вкрадчиво начал Дух, - но ты же помнишь, что раз в году это все-таки позволено…
- В День рождения! Отменяю! Отменяю все, что сегодня натворила! Я поняла, что ложь тоже может быть разной, и не всегда она – зло, иногда очень даже наоборот! – Леолина радостно взмахнула волшебной палочкой. – А теперь – веселиться! Восемьсот десять лет не каждый день исполняется!

Фея Леолина сладко зевнула, потянулась, и вспорхнув с большого душистого цветка на дереве, который служил ей в эту ночь постелью, плавно опустилась на землю Зачарованной лужайки. Пробежавшись до высокой травы, она потрясла несколько травинок и утренняя роса, бриллиантами сверкающая в лучах восходящего Мирроу, окатила её с головы до ног. Весело смеясь, Леолина, отряхнула серебристые крылышки от капель и вновь вспорхнула на дерево. Удобно усевшись, она достала маленькое зеркальце из кармашка и придирчиво посмотрелась в него. Вскоре, розовые щечки были немного припудренны цветочной пыльцой, свои голубые локоны фея взбила в пышную причёску, и сложив губки бантиком, сама себе послала воздушный поцелуй.
Птицы вовсю заливались в ветвях дерева, на котором сидела маленькая волшебница, нисколько её не боясь. Немного поболтав с ними, Леолина, спрыгнула на небольшую груду камней возле дерева. Внутри неё она устроила себе уютный кабинет, с диванчиком изо мха и большим сундуком, куда все желающие приносили и складывали вишнёвые косточки, а себе забирали букеты из дивных цветов, которые для них оставляла фея. Сундучок был полон косточек, букеты заканчивались и пора было приниматься за дело. Положив в кармашек несколько косточек, чтобы на досуге покидаться в кого-нибудь, Леолина выпорхнула из своего домика и огляделась. Зачарованная лужайка розовела от распустившегося клевера, но в это утро Леолине вздумалось составлять букеты из синих цветов. Настроение у неё было чудесным, хотелось, чтобы весь Фео так же радовался пробуждению и новому дню как она, и Леолина, перескакивая с травинки на травинку, с цветка на цветок, всё дальше углублялась в лес, в поисках синих цветов для букетов.

Пещера Некроманта скрывалась среди древних склепов и даже солнечное утро не могло скрасить уныние и зловещую атмосферу этой территории упырей и вурдалаков. Они бродили между могилами в поисках пищи и туго приходилось тому, кто попадался им на пути. Лишь самые отважные и, безусловно, опытные воины могли противостоять полчищу мертвых.
Сам хозяин Склепов вассалов утру был не рад. Когда первые лучи Мирроу прорывались сквозь тающую темноту ночи и касались земли, он прятался в свою пещеру. Умерший и вновь воскресший, наделённый чёрной магией, Некромант вселял ужас всем живым существам, а сам боялся дневного света. Друзей у него не было, но он и не нуждался в них. Настроение колдуну поднимали неудачи в боях, воинов, забредших в его земли. Днём он частенько наблюдал из своего склепа, как его верные вурдалаки нападали на мирных геологов и травников, нанося им смертельные раны. Под его злобное хихиканье души незадачливых добытчиков летели к ближайшему храму и от их проклятий чёрному магу становилось еще лучше. А ночью он самолично руководил армией нежити, насылая её на головы отчаянных вояк. И от души веселился, когда какой-нибудь самонадеянный солдат убегал от упыря, без штанов, с поломанным топором, ругая того, на чём свет стоит.
В это утро настроение Некроманта было, как всегда, отвратительным. Он уже успел спрятаться в свой склеп и подглядывал в щель за парочкой любителей травы и рыбы, ожидая, когда на них нападёт притаившийся неподалёку вурдалак. Вдруг он увидел фею Леолину, выпорхнувшую из-за одинокой могилы возле речки. Она с увлечением собирала синие цветы анемона и мурлыкала себе под нос какую-то песенку. В это время, вурдалак, издав злобный рык, прыгнул на травника, находившегося недалеко от неё. Леолина ахнула, в её руке появилась волшебная палочка, и монстра, с головы до пят, засыпало листьями и цветами. Травник, ничего не поняв, недовольно покрутил головой по сторонам. Добыча не удалась, но зверь не напал, как ему сперва показалось. Пробубнив что-то, он сосредоточенно принялся за другой цветок.
Некромант был вне себя от злости. Как она посмела в его землях применять магию?! Высунувшись из своего убежища, маг прищурился от яркого света.
Эй, убирайся отсюда! - прошипел он.
Леолина обернулась и засмеялась. Очень уж нелепый вид был у властелина тьмы, скрючившимся за каменной глыбой. Наверное, ему никто никогда не дарил цветов, подумала фея и взмахнув своей волшебной палочкой, одарила Некроманта роскошным букетом из только что собранных анемонов, который, сопровождаемый шлейфом из золотистых блёсток, оказался в руках Некроманта.
Этого колдун стерпеть уже не мог. Что эта малявка себе позволяет?! Отшвырнув букет, он выпростал левую руку в сторону феи. Его лицо, землистого цвета, покрылось чёрными прожилками, словно трескаясь, а глаза сверкнули, как у дикого зверя. Гортанным голосом Некромант произнёс короткое заклинание и его вытянутую руку прошила молния. Сверкнув на длинных, изогнутых когтях колдуна, она, точно змея в атаке, сорвалась с руки и ударила в волшебную палочку Леолины, в мгновение ока испепелив её. От удара волшебницу отбросило назад и она потеряла сознание.

Утро в Райском уголке, у барина Вальдемара, пахло крепким кофе и сдобными булочками. В богатом, расшитом золотыми нитями, халате, барин неспешно насладился трапезой, раскурил трубку дорогим табаком, и посмотрел на свои новенькие часы на цепочке. Семь утра. Это время он особенно любил. Цифру семь он считал своим счастливым числом и поэтому каждое утро, именно в это время, доставал из массивного сейфа, привезённого ему контрабандой, волшебную палочку. Все известные жители города О*Дельвайса имели такие волшебные палочки, но барин считал, что его артефакт самый лучший и щедрый. Его магии хватало на одно использование один раз в сутки, и барин никогда не пропускал такое событие. С замиранием сердца, он всякий раз ожидал щедрых даров и всегда, в той или иной степени, его ожидания оправдывались.
Бережно достав свою драгоценность из сейфа, Вальдемар взмахнул волшебной палочкой, мысленно пытаясь угадать, что за подарок он получит в этот раз.
Хрустальная люстра, горевшая в его опочивальне вдруг погасла и комната погрузилась в кромешную тьму. Тяжёлые портьеры на окнах были опущены и дневной свет не проникал в помещение. Неожиданно, барин услышал за окном лязг железа. В комнате загорелся тусклый свет одинокой лампочки, неизвестно откуда взявшейся над дверью, на окнах, вместо портьер, появились тяжёлые решётки, а сам Вальдемар оказался сидящим на жестких нарах в полосатой пижаме. На дверной ручке висела табличка: Проклятие нищеты. Срок семь дней.

Ведьме Гредее со вчерашнего дня очень хотелось поесть супа из свежих грибов! Поэтому, в это утро, она, еще затемно, вышла из своей избушки, с двумя пустыми корзинами. В одну она собиралась набрать грибов для себя, а во вторую - поганок и мухоморов, для изготовления разных колдовских настоек. Лес колдунья знала отлично и все грибные места были ей хорошо известны. Как только начало светать, Гредея была готова к сбору грибов. Подосиновики, подберёзовики, лисички - ни один гриб не сможет укрыться от зоркого глаза ведьмы! Трепещите поганки и мухоморы! Сегодня вы станете для кого-то лечебной настойкой, а для кого-то и ядом! Старуха потёрла руки от предстоящей "охоты", но вспомнила, что нужно махнуть волшебной палочкой, которую она специально прихватила с собой. Выудив её из потайного кармана нижней юбки, ведьма любовно протёрла палочку от невидимой пыли и широко взмахнула ею. Но ничего не произошло. Только немного закружилась голова и ноги стали словно ватные.
- Наверное, ты приготовила мне сюрприз дома! - ласково сказала палочке Гредея, и решила, не теряя времени, начать собирать грибы. Но, когда она попыталась поднять корзины, то с удивлением поняла, что они уже полные!
- Ты не перестаёшь меня удивлять! - хихикнула ведьма.
Резкий запах прервал её смех.
- Что это за вонь?! - Гредея принюхалась. Неприятный запах шёл из под полотенец, которыми были накрыты обе корзины. Откинув их, она увидела смотрящие на неё головы минотавров.
Как ведьма не старалась, она не могла выкинуть уродливые мертвые головы из своих корзин. Они словно приклеились ко дну. Отвратительный гнилостный запах, казалось, заполнил весь лес и насквозь пропитал всю одежду Гредеи. Её мутило от него, точно она проглотила поганку. Бросив корзины на землю, ведьма поспешила убраться подальше от того места, где кто-то невидимый так зло шутил с ней, но и тут её неприятности не закончились! Уже подходя к своему дому, немного пришедшая в себя Гредея, приметила возле пня семейку опят. Хоть что-то! Подойдя ближе и нагнувшись, чтобы сорвать хотя бы их, она вдруг увидела, что не может этого сделать. Её рука хватала воздух возле грибов, но никак не хотела их собирать!
Колдунья всё поняла - кто-то воспользовался чахлым порчельником и наложил на неё проклятие.

Мудрец Панеоник с утра любил побаловаться чайком. Он считал, что хороший крепкий чай дает ему сил и терпения на целый день. Без этого божественного напитка, его мозг не смог бы осилить столько информации, что черпал он из ворохов бумаг, которые несли и несли ему все, кому не лень! Да еще потом и возмущались, если мудрец не находил в этих бумагах тайных и ценных знаний, крича и угрожая ему. Панеоник проявлял недюжинное терпение, выслушивая своих визитёров, правда, из-за закрытой двери.
Так же, как и большинство обладателей волшебных палочек, мудрец любил совершать ритуал колдовства с утра. Взмахнув своим артефактом, он затаил дыхание, ожидая очерёдного чуда. И прислушался. Снаружи донёсся шорох. Словно кто-то копошился возле его двери. Звук становился всё громче и громче, дверь затрещала и распахнулась, а в комнату ворвался вихрь, неся в дом мудреца несметное количество бумаг и рукописей. Когда наконец всё стихло, Панеоник с трудом выбрался из под огромного бумажного вороха и понял, что ему предстоит выпить очень много чая...


На Центральной Площади города О*Дельвайса с утра царил бардак. Все те, кто решил взмахнуть волшебной палочкой в это время, вместо ожидаемых Благ, получали занозы, ожоги и травмы. Доспехи воителей ломались от одного прикосновения, а в кошельках, вместо золота и серебра, шуршали мерзкие насекомые. Еда в рюкзаках кишела червями. Колбы с эликсирами лопались, а из них сыпался песок. Люди тащили за собой ядра каторжников и смертников, а опытные взломщики не могли им помочь - все их отмычки ломались, так и не сняв ни одного ядра. Лекари с ужасом смотрели на кровоточащие раны воинов, но у них в сумках вместо бинтов не было ничего, кроме мокриц.
Началась паника…

Фея Леолина открыла глаза. Над ней сияла радуга и порхали разноцветные бабочки. Она крепко сжимала в руке свою волшебную палочку. От падения с цветка, на котором она проспала всю ночь, но от ночного кошмара свалилась вниз, сильно болел бок. Окончательно проснувшись, волшебница уселась прямо на земле, сложила маленькие ручки в немом жесте и поблагодарила Шеару, за то, что это был всего лишь сон.
- А букеты красивы и без анемона! - решила она и побежала умываться свежей утренней росой.

Поссорился крепком с Дамирусом Корт
И в отпуск ушёл, побери его гордт!
Я, значит, за благом пришёл в поселенье,
А взять его негде - вот так приключенье!

Решил на арену пойти разузнать,
Где можно теперь благо воина взять.
А там уже очередь у воеводы,
И площади обе забиты народом.

Спустя три часа толкотни, давки, криков
Предстал пред уставшим Дамируса ликом
"Так-так, левел 10, ну что же увы -
Вам вместо крэтсов достались скорпы.

Да-да, как патруль, да-да, штучек пять
Идите, и хватит меня отвлекать!"
Ну чтож на пустырь значит дальше дорога,
И вот я уж тут, но сбит с толку немного.

Кругом только люди, а эти скорпы
Попрятались в норы - не так уж глупы,
Не видели столько людей никогда,
Решили бежать, раз такая беда!

Терпенье кончалось у всех, через час
Воины шли с пустыря восвояси.
И нет талисмана, увы, в рюкзаке,
И в квестах стоит осталось - 2д

Лишь мирроу по утру пригреет,
Тумана распоров вуаль.
Пойдёт на встречу к Аладее,
Боец, несущий ей эдаль.
В надежде быть благословенным,
Преподнесет богине дар.
И подношенье, непременно,
Поглотит жертвенный пожар.
Для благосклонности богини,
Ничтожен единичный вклад.
Надежда воина покинет.
Поникший, он бредёт назад.

Луна на небе освещает,
Дорогу к склепам, на алтарь.
Боец сдаваться не желает.
Несёт другим богам эдаль.
О, чудо! Дар сей скромный принят.
Ну что ж, отныне бойся, враг!
Бог мёртвых это не богиня.
Благословит почти за так.

Прознает вскоре Аладея.
Бог мёртвых- сущий антипод.
Простить известность не сумеет,
И конкурентом назовёт.
На подношения запросы,
Понизит для бойцов в разы.
В бою поможет без вопросов,
Раскрыв коронные тузы.

Метались воины меж богами.
Их выбор нынче был тяжел.
А их наставники страдали,
Склоняя к меньшему из зол.
У завсегдатаев трактира,
Теперь дискуссия идет.
К чему такая перспектива,
Бойцов отважных приведёт.

Марица или Блодияра,
Как ни глядят в хрустальный шар,
В нем отблеск мертвого пожара,
Меняется на жизни дар.
Баланс природы пошатнулся.
И вместо зимних холодов,
Подснежник к мирроу потянулся.
Крестьянин к посевной готов.

Увы, божественные ссоры,
Для остальных, по сути- дрянь.
И в Фэо, только разговоры:
Когда помирится Инь Янь.

Уже ли сон стал явью и
Теперь уже вживую
Нам предстоят баталии
За славу игровую?

13.08.2018 06:00 Новость: "Литературный турнир: Сон в летнюю ночь"

Солнце вышло из-за облака и с какой-то остервенелой злобой резануло лучами по закрытым векам. Максим недовольно проворчал что-то бессвязное, перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. За стеной резко и очень громко разбилась посуда. Сонный парень, не открывая глаз, втянул ноздрями воздух на полную грудь и медленно выдохнул, чтоб успокоиться и не закричать со злости – голова трещала, и хотелось спать. Парень уперся руками в перину, оттолкнулся и сел на кровати. Открыл глаза… и все же вскрикнул… точнее взрыкнул! От испуга.
- Чтоб меня! – услышал Максим из своего рта чужой густой бас и нелепо закрыл рот огромными грубыми ладонями.
Комната была небольшая, но не тесная, в ней стояли только кровать и прикроватный сундук, больше простор ничего не скрадывало, но Максу все равно казалось, что стены на него давят как игольное ушко на толстую шерстяную нитку (короче, не на своем месте он себя ощущал, ежели обойтись без аллегорий). Оно и понятно: вчера он засыпал в квартире тёти в Бибирево, после утомительного трехчасового боя за Хальдебор, а сегодня… ересь какая-то…
- Я что… магмар?
Макс изумленно разглядывал свои темные руки с огненными прожилками. Мозг парня гудел, как пыльный системник в жаркое лето, пытаясь проанализировать ситуацию и выдать ответ на вопрос, что же случилось. Максим ущипнул себя пару раз: нет – не сон. Со дня рождения Саши VyCHo прошло три дня и наверняка уже любой, даже самый хитрый напиток, который мог повернуть головушку, из крови вышел, значит и глюки исключены. Взгляд зацепился за лежащую на полу монету, на которой была отчеканена ухмыляющаяся длинноносая физиономия в шутовском колпаке…
- Чтоб меня… - шепотом повторил Максим.

Накануне вечером...

- Берруш, старый идиот, я тебе говорю, что нужна соль! Соль эльдорилла, а не кварцевый эльдорилл! – казалось, что Коэшу вот-вот лопнет от распирающего его гнева. Лицо дрожало, забавно потряхивая третьим и четвертым подбородками. Обрядный шлем съехал набок, на лбу выступили капли пота.
- Айз а?неме ка?йеге – высокомерно процитировал кусок из древнего рецепта демонолог – Что переводится как «бледные колючки»! Ты когда-нибудь видел, чтоб эльдориллова соль была похожа на колючку?
- Кварц в синем астральном спектре, а соляная структура – в сине-зеленом! Они действуют по-разному! Мне надо остановить обряд оживления костяного голема, просто наглухо перекрыв канал. А ты хочешь открыть портал, чтобы я видимо поговорил с кем-то… С кем? С Богом мертвых? «Ох, Ваше Смертейшество, не вдыхайте, пожалуйста, жизнь в те старые кости», так что ли?
- Все будет отлично. Я не раз проводил обряды изгнания нечистой силы из Хаира…
- Это и пугает.
Под эту непрекращающуюся ругань через полчаса они все же закончили обряд…
Взрыв!
Фиолетовые клубы дыма!
Оккультист и демонолог лежат у стены зала без сознания, отброшенные взрывной волной.
В дверном проеме было видно маленького человечка в желто-зеленом комбинезоне и в такого же цвета колпаке с бубенцами, тощая ручка легко, но цепко сжимала небольшой медный горн с зеленым вымпелом. Лица видно не было, но под длинным крючковатым носом растянулась зловещая ухмылка.

13.08.2018 15:00 Новость: "Литературный турнир: Сон в летнюю ночь"

- Приветствую вас, воин! Ваши поступки говорят сами за себя, видно… как там дальше… - вождь Торгор скосил глаза на листочек бумаги, который держал в той же руке, что и молот, прижимая край шпаргалки к древку – что помыслы ваши честолюбивы, а стремления наполнены решимостью и отвагой. Мне нужны такие… а?
В спину врезался мелкий камешек, отвлекший Торгора. Он обернулся и увидел метрах в двадцати мальчика Луку, который выжидающе смотрел на него. Повернувшись снова к голому магмару, сидящему на крионском зорбе, Торгор закончил стандартную речь квеста «Тренировка боем» и проводил взглядом своего визави, который поодаль начал бой против крэтсов в компании своего зорба. Когда все крэтсы пали – Торгор протянул представителю бесштанной команды серебристый талисман в виде ромба с рубиновой сердцевиной. «Двести три» подумал Торгор и почувствовал, как карман снова потяжелел, там воплотился двести четвертый за день талисман благословения. Вроде больше паломников не видно. Вождь Торгор развернулся на пятках и подошел к раздраженному от долго ожидания мальчишке, осторожно осмотрелся, не стоит ли кто поблизости и негромко ругнулся
- Как же они меня задрали, Тём! Удалось что-нибудь выяснить?
- Наших пока больше не нашел, может у хумов есть кто... Остальные неписи ведут себя вроде как обычно, но чувствуется что-то не то. Может это из-за того, что мы теперь среди них, не знаю, Макс. Ты внимательно смотри на игроков, которые к тебе за благом подходят, значки нашего клана не прогляди. Конечно большинство откастовались вчера перед Хальдебором, но не все были в онлайне…
- Ну да. Маши, Кости и Светы не было…
- Бегом на пост, Макс! Буду вечером.
Артём-Лука махнул через забор и был таков. Максим-Торгор пошел на свое дежурное место. Артем был из совета их клана, бессменным координатором на Хальдеборе и владел сетью автозаправок где-то в Кировской области. А Максим был рядовым бойцом, хоть и одним из первых членов клана. В реале он только-только окончил второй курс профессионального училища по направлению подготовки «Повар, кондитер». Родители погибли в автокатастрофе семь лет назад вместе со старшим братом, которого он очень любил. Чем-то Артем ему брата и напоминал. Поэтому слушался он его безоговорочно, во всем. И если Артем говорил отыгрывать непися по сценарию, придуманному разработчиками двара, значит в этом есть смысл. И не из таких передряг выбирались…
На соломенной крыше домика сидел оставшееся незамеченным полуметровое существо в желто-зеленом комбинезоне и, прищурившись, смотрело в спину убегающему Луке.

Тремя днями ранее...

Администратор кафе подошла к одному из отмечающих день рождения и тихо, но настойчиво попросила закругляться, так как заведение закончило свою работу сорок минут назад. Мужчина сорока лет, которого звали Михаилом, примирительно поднял ладони и быстро-быстро закивал в знак согласия:
- Последний тост – негромко сказал он ей, повернулся к компании, взял со стола стакан и прокашлялся, привлекая внимание – Ребята, пора закругляться. Предлагаю на посошок.
Михаил дождался, пока все возьмут кто стаканы, кто бокалы, и обратился к имениннику:
- Дорогой Саша! Позволь еще раз поздравить тебя с днем рождения и пожелать тебе долгих лет, здоровья, успехов в бизнесе, раздавать побольше станов – улыбнулся мужчина под одобрительные смешки товарищей – ну и, конечно же, чтоб сбылось твое самое заветное желание и ты встретил ту самую, которая станет твоей единственной. Если встретишь ее тут, в реале, то приводи в игру и обязательно к нам в клан. Ну а если встретишь ее в игре… Значит все эти годы в дваре были не просто так. И да, молодец, что приехал и собрал всех нас тут! За Сашу! Ура!
Под чоканье бокалов и разномастное по громкости и темпу «ура» худой официант с длинным крючковатым носом собирал со стола на поднос опустошенную тару и улыбался самому себе. Максим, один из гостей заведения, сквозь хмельную голову непонятно почему задержал взгляд на нагрудном серебряном значке, приколотом к черной жилетке официанта – на значке был отчеканен шутовской колпак. Собрав всю тару на поднос, официант выпрямился, на мгновение встретился взглядами с Максимом, как-то ехидно подмигнул… и развернувшись на каблуках двинулся в сторону кухни, высоко держа поднос. На спине жилетки был изображен логотип кафешки – золотистый цветок о шести широких лепестках и надпись «кафе Леферт»…

Имя

Торжество по поводу «очередного совершеннолетия» удалось на славу, но Аладею не отпускало тягостное чувство, что она забыла что-то очень важное, а что именно припомнить никак не могла. Отогнав тревожные мысли, как назойливую мошкару, богиня плодородия принялась мыть посуду – это всегда её успокаивало. Рядом, на высоком деревянном табурете, закинув нога на ногу, сидела Шеара и весело щебетала, то и дело отхлебывая из золочёного кубка янтарное радхарийское вино.
- Вот так, значит? Всех пригласили, а про меня забыли?! – на пороге в неизменном чёрном одеянии воплощённым укором стоял Бог мёртвых и проклятых.
- А я-то думаю, почему все так хорошо прошло? Тебя же не было! - глупо хихикнув, могущественная повелительница драконов отпила из кубка, - Как ты вообще узнал?
- Дракон на хвосте принёс! - язвительно парировал древний бог.
- А он тебе не посоветовал сменить имидж? Тоску нагоняешь.
- Как посмотрю, некоторые по поводу одежды вообще не заморачиваются.
- Не ссорьтесь, - примирительно сказала Аладея, и, смутившись, добавила, - Я посылала приглашение…кажется…
- Когда кажется – перепроверять надо!
- Да не кипятись, может имя неверно указала, или адрес.
- Точно! У меня же нет имени!
- Ой, только не начинай, - Шеара недовольно наморщила хорошенький носик, - У тебя отличное имя, звучное - Бог Мертвых и Проклятых!
- Это не имя, это название профессии.
- Ну, так уж сложилось.
- И это мне говорит преемница самого Аарона Справедливого! Кем сложилось?! Здорово придумали - расплачиваться за грехи своих предков. На секундочку, предки у нас общие, а расхлебываю только я!
- Да что ты там расхлебываешь? Сидит, списки составляет и мечтает погрузить мир во тьму на пять тысяч лет. Кстати, а почему именно на пять? Так-то на другой руке тоже пальцы есть, - расшалившаяся Шеара продолжала подтрунивала над ним скорее по инерции.
- Ах, так! Вы ещё об этом пожалеете! - Бог мертвых и проклятых, зло сверкнув глазами, стремительно вышел, громко хлопнув дверью.
- Зря ты так с ним, - грустно сказала Аладея, возвращаясь к мытью посуды, - Нехорошо получилось.
- Надоело! Тоже мне, стоит из себя невесть что. Не забивай голову. Что он сделать-то может…



Мёртвый залив растворился в предрассветном тумане. Линия берега скрылась в густой дымке, и только тихий шорох волн, лениво перекатывающих мелкую гальку, давал понять патрульным из отряда «Возмездие», где начинается океан. Воины медленно шли, скорее не присматриваясь, а прислушиваясь, пытаясь уловить скрип уключин или шлёпанье воды о борт лодки с магмарскими лазутчиками. До конца дежурства оставалась пара часов, и они уже собрались свернуть в сторону заставы, когда из белесой пелены проступила фигура. Очертания её становились всё отчётливее, и воинам уже было хорошо видно, что это маленькая девочка, одетая в белое платье с голубой каймой.
- Малышка, где твои родные? – окликнул ребёнка один из патрульных.
Девочка вздрогнула, повернулась, и бывалые воины, бормоча торопливым шёпотом молитвы, стали судорожно искать по карманам защитные амулеты: на них смотрело одутловатое, мертвенно-бледное, с синюшным отливом, изъеденное рыбами лицо.
- Я… я потерялась, - еле слышно сказала Утопленница.



С трудом докатив от забоя до центральной развилки тачку, наполненную доверху рудой, Верген устало прислонился к холодной каменной стене шахты. Прищурившись, он смотрел на трепещущее пламя оплывшей свечи, что-то прикидывая в уме. Сплюнув тягучую слюну под ноги, рудокоп медленно двинулся к висящему на железном крюке рюкзаку и достал из него пузатую бутыль с молоком да краюху хлеба, бережно завернутую в чистую тряпицу. Полдень - время обеда. Легкий, едва уловимый шорох заставил Вергена резко обернуться. У входа в боковой штрек стоял невероятно худой, одетый в лохмотьях, старик с длинными седыми волосами, которые в беспорядке спадали на плечи, плавно переходя в такую же серую косматую бороду. Он испуганно озирался, шаря по сторонам безумным взглядом. Страх ледяным узлом скрутил внутренности рудокопа – узнал Верген старика, видел один раз мельком, но и этого хватило, чтобы всегда носить дорогущий оберег и спать с запалённой свечой.
- Где это мы? – вурдалак Голац жадно уставился на бутыль и жалобно попросил: - Сынок, мне бы молочка попить...


… Мошенник Глум прислонился к забаррикадированной двери. Он тяжело дышал, обливаясь холодным липким потом, и отказывался верить в то, что увидел. Сердце бешено колотилось и, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, а колени предательски подкашивались. Нет, Глум знал, что когда-нибудь ему предъявят счёт, но что это сделают те, чьи кости давно гниют в сырой земле, никак не ожидал. Поэтому сейчас мошенник, впервые в жизни, истово молился, прося об одном: чтобы его срочно, сию минуту, арестовал Дамирус и закрыл в хорошо охраняемой камере, лучше бронированной...



- …Это наша общая беда, - Флаввий оглядел всех присутствующих. - Слава Шеаре, многие из оживших не помнят: ни кто они, ни что они, - мудрец поёжился, вспомнив встречу с вурдалаком, который предстал перед ним испуганным уставшим стариком. - Но есть те, что помнят своё прошлое и предъявляют права. Король Магиш, например.
- К нам тоже приходил. Говорит, наведёт порядок, и будем жить, как раньше,- Багурон удручённо покачал головой. - Еле спровадили - сказали, что коронация требует подготовки. Магиш что, не понимает, как выглядит? Меня чуть удар не хватил.
Дамирус, хранивший до сих пор молчание, откашлялся и сказал:
- Господа, понятно, что всё это творится не просто так. Это либо мощная магия, либо воля Богов. А посему… Не послать ли нам гонца? – воевода многозначительно закатил глаза к потолку…


Шаги богинь гулким эхом разносились по пустынным коридорам мрачного чертога Бога мёртвых и проклятых. Сам хозяин сидел в не менее мрачном зале за большим письменным столом, просматривая какие-то бумаги.
- Нам надо поговорить.
- А я вас ждал! Вот и списочки приготовил. В той комнате мёртвые, в этой проклятые, - он широким жестом указал на стеллажи, уходящие в темноту высокого сводчатого потолка зала,- Выбирайте, кому что больше нравится.
- Что ты как маленький! - Шеара грозно сверкнула глазам, но, вспомнив уговор, мягко добавила, - Извини за тот вечер, я не хотела тебя обидеть.
- Мы к тебе тоже не с пустыми руками. Вот, - Аладея протянула свиток Богу мертвых и проклятых, - здесь список имён.
Древнее божество пробежало глазами по списку.
- Пофнутий. Это кто ж до такого додумался? - он покосился на златокудрую богиню.
- А что сразу я? Может это Сильфея! – вспыхнула Шеара.
- Ты, конечно, можешь выбрать имя сам, но мы посоветовались и решили, что для смертных лучше оставаться Богом Мертвых и Проклятых – это внушает. А в нашем тесном, семейном кругу будем называть тебя Бо. По-моему, мило.
- Ладно, уговорили. Идите уже, - он нетерпеливо потёр руки, - Меня ждут дела: Магиш чудит, совсем забыл о нашем договоре.
- С мёртвыми ты разберешься сам, а как быть с живыми?
- Мы же Боги! Пусть смертные думают, что это сон, а ещё лучше - просто забудут.

Взошла луна над Фэо цвета перламутра,
Пурпурные чернила с неба потекли рекой!
За ведрами все люди побежали шустро,
Но кто же мог нарушить жителей покой?

И почему произошел такой переполох?
Ковром драконьей крови усыпано плато,
Все задались вопросом : "В чем же тут подвох?"
Но объяснений дать не мог увы никто.

С небес внезапно сильный гром раздался,
Поднялся ветер, разгоняя тучи среди скал...
Свирепый образ Стриагорна показался,
А Эрифариус свой грозный показал оскал.

Сцепились в схватке, о Великие драконы!
Причина ссоры в том, что не могли решить,
Чья раса больше принесла поклонов,
Благословение драконов чтобы получить!

Амплуа гоблина

В этом году стояло жаркое лето, и июль буквально истекал жаром, принося радость одним и расстройство другим
Грушевые и вишнёвые деревья с пожухлыми листьями вызывали жалость и обещали пустую осень. Говорили, что цены на фрукты вырастут раза в два, и торговцы с севера Огрия довольно потирали руки, предвкушая большие барыши.

Речная дева с унынием посмотрела на обмелевшую реку, некогда полноводную, а сейчас крепко скованную высокими берегами. На дороге, припорошенной белой пылью, никого не было видно, как будто все вымерли. Свет Мирроу не жалел никого.
Сапфировые капли искрились в её волосах и не таяли, дробясь на более мелкие и снова собираясь в крупные. Голубые очи были холодны, как северный лёд, и даже Мирроу не могло растопить их синеву, отражаясь в тщетных попытках.
- С этим надо что-то делать, - задумчиво сказала она сама себе.
Потом всплеснула своей изящной рукой, стараясь не задеть сазана, медленно дрейфующего мимо неё животом вверх.

И плавно перенеслась к водопаду Лумирья, благо она могла быть везде, где была вода.

Речная дева мягко ступила на землю, изменчивая и грациозная, оставляя вместо следов ледяные кувшинки, целестии и мельфеи. Цветы жадно тянулись за ней, не желая отпускать маленькие ступни; кувшинки плакали.
- Здравствуй, Заря, - тихо прожурчала она, останавливаясь в тени скалы. - У меня есть просьба к тебе и твоему отцу.

Ей ответили. Маленький рыжий лучик света задорно скользнул по телу девы и скатился вниз, словно был не в силах удержаться на теле божества.
Раздался мелодичный смех, и перед девой появилась юная дочь Мирроу, лёгкая и светлая. Стало нестерпимо больно глазам; тени растворились в ослепительно ярком свете.
-Здравствуй, Речная дева.
Голос Зари был весёлым и звонким.



Грильдо проснулся рано утром. В маленькие прорехи и дырочки прохудившейся крыши били пока слабые лучи, и на зеленоватом лице гоблина затанцевали веснушки.
Он потянулся и улыбнулся, чуть ли не первый раз в жизни. Спустившись вниз по винтовой лестнице, скупщик с удовольствием выпил стакан воды и окинул взглядом свою лавку. Всё было как всегда.
Настроение у него было преотличным, и он решил прогуляться по городу. Сборы были недолгими.
Грильдо вышел на центральную площадь, сразу окунувшись в заботы столицы. Где-то за углом жарили мясо с чесноком, и у гоблина невольно потекли слюнки - слишком давно он не баловал себя чем-нибудь вкусным. Он не удержался и свернул на запах, чувствуя, как "засосало под ложечкой".
Уличный торговец одной рукой готовил жаркое, другой отгонял ребятню, пытавшуюся стащить горячий кусочек при случае. Отчаявшиеся и уставшие садились прямо на мостовую и умоляющими глазами смотрели на продавца.
Скупщик взял себе порцию с хлебом и посмотрел на сидящую детвору. Достал пару золотых монет и кинул на прилавок. Подумал и добавил ещё одну.
- Накорми этих ребят. С зеленью и хлебом, как полагается.
- Ты ничего не попутал? - продавец открыл от удивления рот. - Ты ведь всегда издевался над ними.
"Зачем я это сделал?", подумал гоблин.
В нём вдруг заговорила природная жадность, и Грильдо поспешил прочь, не желая смотреть на дело своих рук.

Скупщик бесцельно шагал по улочкам и площадям О'Дельвайся, вглядываясь в лица окружающих. Обычные, радостные или грустные, все спешащие по своим делам, - он улыбался каждому, как старому знакомому. Прохожих было немного.
"Что со мной происходит?"
Грильдо пребывал в растерянности. За час с небольшим прогулки он успел спасти бездомного котёнка, свалившегося в канал; раздал кучу знаков дружбы тем, кто хоть раз прежде заходил к нему в башню, и зачем-то накупил сладостей на неделю вперёд. И ему было хорошо.

Наконец, гоблин выдохся. Мирроу нещадно светило с небес, выжимая со всех свою дань. Серая шапочка на голове стала тёмной от пота, а большие острые уши были теперь расположены параллельно земле.
Грильдо выпил стакан холодной воды и задумался.
"Я влюблен? Нет, не похоже. Однако, я всё равно хочу делать добрые и бессмысленные дела."
Он сокрушённо покачал головой.
Гоблин похлопал себя по карманам и обнаружил только пузырёк с умиротворяющей пыльцой. Денег больше не было, и Грильдо немного успокоился.

Невдалеке вдруг раздались какие-то крики, и скупщик решил взглянуть, что там происходит.

Он заметил небольшую группу людей, которая быстро увеличивалась в размерах. Благодаря небольшому росту, ему удалось поднырнуть под столпившихся. Пригнувшись, где вприсядку, а где на полусогнутых, Грильдо стал пробираться вперёд.
Огибая чужие ноги, он случайно задел локтем бедро какой-то женщины. Судя по всему, чувствительно.
- Что делает здесь гоблин? Фу, и воняет же от тебя, приятель! - громко закричала та, не желая оставаться в долгу. - Уродина! Глядите, здесь неправильный гоблин! Вместо того, чтобы сидеть в башне и прятаться от солнца, он разгуливает себе на свободе и пугает детей!
На мгновение Грильдо обдало стыдом, что он, следуя заветам предков, не мылся вот уже пару лет. Что его внешний вид внушает отвращение, и многие стыдливо прячут глаза при встрече с ним.

А потом он выскочил на открытое пространство, и стыд вмиг улетучился.

Его глазам предстал форменный разгром. Небольшой магазинчик, скорее всего, продуктовая лавка, был перевёрнут вверх дном. Повсюду были разбросаны овощи, сыр и прочая снедь. Пахло чем-то кислым, вперемешку с пивом.
Богатырь Герасим стоял в эпицентре событий, подозрительно обводя собравшихся недобрым взглядом.
Где-то за ним, за спиной, прикрыв головы руками, лежали две фигурки; это были старый хозяин и молодая продавщица.

Грильдо попятился было назад, но толпа подтолкнула его к богатырю; гоблин сделал неосторожный шаг, и Герасим всё-таки выделил его из толпы.
- Гоблин, - голос богатыря медленно наливался злобой. - Д-д-аааавай узнаем, уд-д-дачный у тебя сегодня день или н-нет? Т-т-ты в-в-веришь в удачу?
- Во мне величайшая вера в удачу. Я культивировал эту привычку годами, - неожиданно для себя ответил скупщик.
Неведомая сила заставила Грильдо сделать шаг навстречу Герасиму.
Богатырь кивнул головой на скрюченную парочку.
-С-с-смотри. Я х-х-хотел раз-змозжить им г-головы. Одна х-х-хамит, д-д-другой обсчитывает. Н-ноо я могу п-п-поменять их на тебя, в-ведь убийство р-р-ростовщика сродни п-подвигу.
Герасим вдруг рассмеялся.
-П-п-помнишь, как чуть не з-з-засадил меня в тюрьму?

Грильдо помнил. Он тяжело вздохнул и достал большой кинжал, предусмотрительно захваченный из лавки. Инкрустированный драгоценными камнями, кинжал смотрелся весьма угрожающе в когтистой руке гоблина.
-Я согласен. Только не трогай этих людей. Хотя они и заслуживают наказания.
Богатырь вынул из ножен золотистый полуторный меч и с силой распластал им воздух перед собой. Скупщик был уже не столь доволен своей предусмотрительностью.

Из толпы раздались свист и улюлюканье, ободряющие выкрики. Кто-то даже пытался заключить пари, и только несколько женщин стали тщетно звать на помощь городскую стражу.
Гоблин их не слышал. Ещё одно доброе и бессмысленное дело. Скорее всего, его последнее.
Кто-то кинул ему флягу с водой, и Грильдо, сделав несколько жадных глотков, вылил остаток себе на голову. Дышать стало легче, и он почувствовал тот неизъяснимый азарт перед боем, который испытывали, должно быть, его отдалённые предки.

Понеслась! Это было что-то с чем-то!
Гоблину повезло, что кинжал оказался гномьей работы, способный выдержать любые удары, даже разозленного и мстительного богатыря. Каждый удар отдавался болью в руке, и Грильдо только шипел, отлетая на пару метров назад. Вскакивал и снова вставал на изготовку.

- А что, продержится гоблин пять минут? - спросил хозяин лавки у продавщицы, с интересом глядя за схваткой.
Теперь, когда опасность миновала, к нему вернулся нормальный цвет лица. Он даже не потрудился отползти в сторону.
- Минут десять, - ответила девушка и хищно облизнула пересохшие губы.

Когда рука отнялась до плеча, Грильдо сменил тактику. Он стал уворачиваться от клинка, пригибаясь или перепрыгивая через него. Это было опасно - пару раз он слышал пение ангелов у своих ушей; однажды меч со змеиным шипением снес кончик его шапки.
- Агррррх - с сожалением процедил Грильдо, уклоняясь от очередного удара.
Ему до поры везло - он был слишком маленькой и вёрткой целью, чтобы попасть или зацепить наверняка. Целью, которая, к тому же, очень хотела жить.
В какой-то момент, подпрыгнув, он оказался стоящим прямо на лезвии богатырского меча, балансируя, чтобы не упасть.
-П-п-попался.
Герасим резко вскинул руку вверх, и гоблин отправился в свободный полёт, раскинув руки. Он пролетел, кувыркаясь, метров семь вверх, строго вертикально, пока не достиг наивысшей точки своей жизни, своего апогея. И стал падать вниз.
Богатырь отвёл меч в сторону и немного вниз, и посмотрел наверх, выцеливая последний удар.
Мирроу болезненно полоснуло по его зрачкам, ослепив и заставив вскрикнуть от неожиданности. Зеваки ахнули. И никто не заметил, что светило было за спиной у Герасима, и ничем иным, как колдовством, произошедшее не объяснить.

Факт остаётся фактом - богатырь выронил меч и опустился на колени, закрывая ладонями глаза.

Грильдо упал рядом с ним, отбив себе все внутренности. Гоблин с трудом поднялся. Внутри что-то ёкнуло, и скупщика повело от боли.
"Почка, что ли, отвалилась?" - с грустью подумал он.
Он взял Герасима за волосы, запрокинул ему голову назад и приставил кинжал к горлу богатыря. Тот не сопротивлялся.
Грильдо явственно ощущал биение яремной жилы. Он слегка надавил, потом отодвинул кинжал, на котором застыла капелька крови..
Замер на мгновение, потом плюнул и убрал кинжал обратно на пояс, под плащ. Присел на тёплые камни, держась за живот. Его мутило.
- Представление окончено!

Герасим махнул рукой наугад, на голос. Гоблин успел заметить надвигающуюся тень, но среагировать уже не смог. Кулак, подобно кузнечной кувалде, обрушился на лицо Грильдо. Ощущение было такое... ну, такое, когда на полном бегу врезаешься в каменную стену, не ожидая, что она там есть. Особенно, если у тебя длинный нос.
Грильдо ещё успел сказать "ааа" прежде, чем погрузился в беспамятство...


...Гоблин резко вынырнул из темноты, судорожно вдыхая воздух; он был дома, в своей кровати. Пот градом катился по его лицу и тщедушному тельцу.
Сильно болели голова и живот. На столе валялась куча сладостей, которые он терпеть не мог.
За окном бушевала гроза, точнее, заканчивала бушевать.
В промытые стёкла окон было видно небо, ещё покрытое хмурыми тёмными тучами, сквозь которые пробивался робкий свет.
Мирроу спешило разогнать их при помощи духа ветра, чтобы согреть столицу своим теплом.
Жара покидала Огрий.



- Прекратим эту глупую ссору, - Заря нахмурилась. - Пускай всё решит поединок.
Яркий нимб появился над её головой и разгорелся яростным пламенем.
Речная дева с улыбкой посмотрела на неё и провела ладошкой по волосам, зачерпывая воду; протянула сложенную в лодочку кисть.
- Охладись, дочь Мирроу. Драться мы не будем - ты ведь знаешь, что нам это запрещено Шеарой. Пускай за нас дерутся другие.
Заря молчала некоторое время, то угасая изнутри, то вспыхивая вновь.
- Да будет так, согласилась она. - Я выбираю себе богатыря Герасима, на правах оскорблённой.
- Скупщик Грильдо, - тихо ответила Речная дева. - Будем делать дары?
- Конечно.

Заря проворно, несколькими движениями рук, соткала из света полуторный золотой меч, желанное оружие для любого воина.
- Нарекаю тебя Разящим, - она с удовольствием плела заклинания, укрепляя его. - Ты никогда не будешь тупиться или ломаться. Пускай твой удар будет сильнее любого другого оружия в Фэо!
- Твоя очередь.
Речная дева легонько вздохнула и в её руках появился пузырёк с умиротворяющей пыльцой.
- Всё? - с недоверием спросила Заря, чувствуя какой-то подвох.
Она знала, что боги не могут врать, но всё выглядело слишком уж просто.
- Да. Поединок завтра, в полдень.

Заря достала из воздуха сущность Герасима и посмотрела в колбу на свет. То же самое проделала Речная дева с сущностью Грильдо.
До завтрашнего полудня судьбы и поступки несчастных были в их руках, и только божества могли влиять на них по своему устроению.
Власть над богатырём и скупщиком должна была исчезнуть в тот миг, когда Мирроу окажется в зените.

Надо ли упоминать, что девушки расстались крайне недовольные друг другом?



Пузырёк с пыльцой незаметно выскользнул из кармана Грильдо во время очередного кульбита, и подчиняясь законам, стал падать вниз.
Неплотно прижатая пробка отвалилась, и содержимое струйкой устремилось наружу в широкое горлышко, разлетаясь на свободе.
Сама по себе безвредная для людей, пыльца, тем не менее была весьма едкой; попадая в глаза, она могла вызвать шок и кратковременную потерю зрения...

Как же летняя ночь хороша!
Не выносит Корделия зной.
Благодатной прохладой дыша,
Вышла в поле гулять под луной.

Ветерок, нежно кожу обдув,
Приютился в огне до утра.
И Корделия, сладко зевнув,
Засыпает под песни костра.


Сон у девы. Сгорая от грёз,
К Духу Ветра летит Дух Огня
Задавать философский вопрос:
"Кто сильней из нас, ты или я?"

"Я не зря всемогущим прослыл." —
Дух колючий Огню отвечал:
"Мне сомнения даже смешны
Воздух — в мире начало начал!"

Распалился Огонь докрасна,
Не сумел обуздать буйный нрав.
"Я встряхну Ветерка ото сна!
Он поймёт, в этом споре я прав!"

Возвратившись в обжитый вулкан,
Сотворил он из пепла солдат.
Верный Искрам пошёл жаркий клан
В земли Вихря, где жил супостат.

На равнинах магический Шторм
Над доспехами гимны поёт,
Изо ржавых безжизненных форм
Порождая крылатый народ.

И Пожар слился с Бурей в бою,
В кровь окрасился Триверион.
Молча жгут жизнь эльдивы свою,
Издавая лишь при смерти стон.

Сеет Пламя вражду и раздор,
Закрутилась судьбы круговерть.
Пышет злобой горячий крофдор,
С страстной верой идущий на смерть.

Ярым ветром порывистый Шквал
Раздувает горнило войны.
Первобытный гнев разум сковал.
Истин нет, перед мглой все равны.


Встрепенулась девица от сна,
От кошмаров вздымается грудь.
Неужели лишь только война —
Спор поможет решить как-нибудь?

Но спокойно вокруг, благодать.
Бродит с удочкой сонный крофдор.
Чуть поодаль эльдивская мать
Дочку хвалит за гелиодор.

Утро нежно вступало в права.
Мир и небо дракон уберёг.
Лишь костер ветру путь согревал,
Лишь ласкался к огню ветерок.