|
Чигрик с перекошенным от страха ртом на смертельно бледной физиономии, стуча зубами и едва превозмогая сильнейшую тряску в коленях, плёлся по направлению к Файтиру. Он понимал, как никто другой, что появление его, ненавистного для всех магмаров и издавна преследуемого хаирскими властями ворюги и мошенника, у стен столицы чревато для него тягчайшими последствиями. И сейчас, ковыляя к столичному предместью, вор неистово молился. Да, молился, хотя испокон веку принято считать, что он едва ли не с рождения растерял веру во всех богов и больше доверял кастету и ножу, чем каким-то незримым вышним силам. Скорее всего, так и было до поры до времени. Но на днях произошло нечто такое, что перевернуло с ног на голову все его прежние убеждения. И об этом происшествии во что бы то ни стало должны узнать и Веркирий, и Гидвер.
Разумеется, глупо было бы с его стороны рассчитывать на быстрое и беспрепятственное проникновение в город и уж тем более на аудиенцию у старейшины или воеводы. И всё же он обязан донести до их ушей сведения о том чрезвычайном случае, которому он недавно был свидетелем… Да, Чигрик – вор. Он был вором всегда, сколько себя помнил. Но эта участь уготована ему свыше, и преступить её он не в силах. В конце концов, не всем же здесь быть честными и отважными, добрыми и работящими. Кому-то (по законам этого мира, полного опасных приключений) надо взвалить на себя и долю изгоя-разбойника. И разве он хуже Изувера или ещё кого-то из вершителей зла? Или того, о ком он сейчас собирался (если только это удастся!) поведать власть имущим?..
– Стой! Кто идёт?!! – резкий окрик патрульного внезапно прервал и без того путанные раздумья незваного гостя.
– Я… – нерешительно выдавил из себя Чигрик, еле-еле справляясь с дрожью в голосе.
– Что ещё за «я»? – гаркнул басом бравый вояка. – Ану подойди поближе!.. Ба! Какие магмары! И без охраны! То есть без конвоя! Оружие есть?!!
– Не-е… не-ет, – заикаясь от нерешительности, пролепетал вор.
– Так я и поверил! На колени! Руки на голову! – привычным командным тоном отчеканил часовой. И не менее привычным чётким и точным супер-ударом повалил наземь добровольного пленника.
– Я… – несчастный разбойник снова попытался было объяснить причину своего появления вблизи столицы.
– Цыц! Как же у тебя (здесь чуть было не последовал длинный ряд крепких словечек, но вовремя застрял в солдатском горле – из-за опасений перед кляпом)… Как же у тебя, ворюга, подлец, мошенник, – стражник пытался подбирать более-менее «пристойные» ругательства, за которые не грозило проклятие молчанки. – …как же у тебя хватило наглости явиться сюда, к самим столичным воротам?!!
– Я… Мне… мне к воеводе надо, – пробормотал Чигрик, опасаясь нового удара.
– Ишь ты! А больше ничего не хочешь? Может, тебе ещё в Небесном дворце стол накрыть (прости, Шеара, меня, грешного!)?!
– Стол мне ни к чему. И дворец Небесный тоже. У меня…
– Ого! Это уже тянет на статью о богохульстве – в придачу ко всем твоим «подвигам»!.. Ану, колись! Зачем сюда пробрался?!!
– По… по важному делу…
– По какому? По воровскому? Кого ты тут ограбить надумал?
– Я… я… Не…
– Слушай, ты!.. – часовой снова с трудом сдержался от ненорматива. – Я ведь хумов-хаев одним ударом валю! А уж из тебя, крэтсово ты отродье, двумя пальцами душу вытряхну! Ну!
– У меня дело серьёзное! Государственной важности! – наконец выпалил Чигрик, всё ещё лежа лицом вниз и не отваживаясь поднять голову.
– Ты гляди-ка: государственный деятель! – издевательски захохотал стражник и чуть было не пнул свою жертву сапогом, но своевременно остановился – ибо негоже бить лежачего. – Что ещё за дело может быть у такого негодяя к самому воеводе?
– Я… могу только ему сказать. Или Веркирию. Отведи меня к ним.
– В темницу я тебя сейчас отведу, хумов ты пасынок!
– Ну, пожалуйста! Будь магмаром!
– Что там ещё за шум? – послышался со стороны ворот властный старческий баритон. Затем – металлический лязг (это патрульный зазвенел доспехами, вытянувшись во фрунт, почтительно щёлкнув каблуками и отсалютовав алебардой). – Поднять его!
Сильная рука схватила вора за шиворот и легко оторвала от земли, заставив пару мгновений повисеть в воздухе.
– Ворюгу поймал, ваше старейшество! Прикажете препроводить его в темницу?
– Отставить! – тоном старого отставного полководца скомандовал Веркирий. – Что он здесь делал? Кто позволил ему пробраться под самые стены столицы? Не ожидал, что вор на такое отважится!
– Я… – на миг осмелел было Чигрик.
– Цыц! – рявкнул на него патрульный. И, снова обращаясь, к старцу: – Мы всё исправим! Не извольте беспокоиться! Что велите сделать с негодяем? Высечь? Или отправить в тюрьму?
– Пусти его!
– Но ведь…
– Пусти, говорю! В чём дело, Чигрик? Ты забыл, что тебе предписано – ближе, чем на две локации к столице не подходить?! А не то!..
– Обстоятельства так сложились! Чрезвычайная ситуация! – понимая, перед кем он сейчас стоит, жулик (по его же собственному жаргонному выражению) попытался «проканать под интеллигента» и тщательно подбирал «умные» слова. – Срочное известие у меня!
– Какое?!
– Очень важное! Могу только наедине!
Старейшина на мгновение задумался, а затем кивнул незадачливому пришельцу:
– Иди за мной!
– Ваше старейшество! Но как же так? – удивлённо воскликнул стражник. – Ведь он же…
– Знаю!
– …недостоин такой чести! – закончил фразу изумлённый служака.
– Здесь я решаю, кто чего достоин! Чигрик! Я не люблю повторять своих приказов! – И Веркирий зашагал к воротам.
– Это же рискованно! Он же – особо опасный! – не унимался ревностный часовой.
– Не опаснее меня, – едва повернув голову, процедил на ходу Веркирий. – Или хочешь сам изведать, насколько мой посох тяжелее всех твоих доспехов?
– Никак нет! – испуганно воскликнул стражник. И теперь уже беспрепятственно пропустил в столицу преследуемого всеми властями Хаира опасейшего и неоднократно судимого вора-рецидивиста. Чигрик гордо последовал за старейшиной, напоследок бросив победный взгляд на своего недавнего грозного мучителя и даже посмев предерзко ухмыльнуться ему в лицо.
(Окончание следует)
|
