«Выглядит знакомо!» (Прием работ)

Знаете, почему моста между Огрием и Хаиром нет? А он был! Шли как-то по нему два воина: магмар и человек – решил каждый из них чужой материк повидать. И вот встретились они в центре, но больно упрямые оказались – ни один, ни второй пройти друг другу не давали, уступать не хотелось! Так и простояли они, пока мост не разрушился… Какие два тувра?! В смысле? Вы где-то слышали похожую историю?

Задание:

Напишите рассказ в жанре пародии на сюжет художественного/мультипликационного фильма или книги. Действие вашей альтернативной версии должно происходить в мире Фэо, где главные герои – жители из Библиотеки. Над текстом конкурсной работы обязательно укажите название пародируемого оригинала.

Общие требования:

1. Форма творчества: проза.
2. Тематика конкурса: Легенда Наследие Драконов. Ваша работа должна быть написана о фэнтезийном мире Фэо, в котором живет ваш персонаж (игровой процесс, игровой сленг и реальность находятся за пределами этого мира).
3. Объем: не менее 2000 символов без пробелов.

Прежде чем приступить к написанию работы, настоятельно рекомендуем ознакомиться с Полезной Информацией по литературным конкурсам, а также с условиями участия.

Условия участия:

1. В конкурсе могут принимать участие персонажи от 3-го уровня.
2. От одного участника принимается только первая работа, другие его работы оцениваться не будут. Изменения и дополнения не принимаются. Автор может исправить свое сообщение в течение 3-х минут после его публикации с помощью специального форумного инструмента.
3. Работы не должны нарушать правила форума, правила игры, пользовательское соглашение или законы РФ. Такие работы будут удалены, а участники — дисквалифицированы.
4. Работа должна быть написана для конкурса. Использование ранее опубликованных работ или материалов сторонних ресурсов запрещено как полностью, так и частично.
5. Запрещено публиковать свои работы на сторонних ресурсах до момента объявления результатов конкурса.



Топ для публикации работ. Посторонние сообщения запрещены и будут удаляться. Вопросы и обсуждение в специальной теме. (кликабельно)

Система начисления баллов:

На оценку будут влиять следующие критерии, оцениваемые по 10-балльной шкале:
— Художественная ценность. Оценивается грамотность, выразительность образов и лексическое разнообразие.
— Точность выполнения обязательных требований. Оценивается соответствие работы заданной форме творчества (проза), тематике конкурса (Ваша работа должны быть о мире Фэо!) и соблюдение объема.
— Писательские навыки. Оцениваются целостность и оригинальность композиции, логика построения сюжета, внимательность к характерам героев и деталям;
— Соответствие заданию.



Шесть участников с обоих серверов будут признаны победителями. Одной работе будет присуждено первое место, две работы займут второе место, третье место получат три работы. Участники, которые получили за работу 20 и более баллов, но не вошли в число главных призеров, станут обладателями поощрительного приза.

Внимание! Если вы сменили ник или сервер до выдачи награды за конкурс, то обязательно сообщите об этом, отправив письмо на balagury@bk.ru! В случае несоответствия ника или сервера призы выданы НЕ будут.

Награды победителям:

1 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 150 шт.
2 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 100 шт.
3 место: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 50 шт.

Поощрительный приз: Монета «Балагрион» 1 шт., Монета «Талант» 30 шт.

Гладиатор

Магмарские войска правителя Веркирия ведут затяжную войну против людей. Лучший воевода материка Хаира, Гидвер, ведёт магмарские войска в атаку близ Плато безмолвия и во главе наездников Зорбов совместно с укротителем Орфином наносит решающий удар в тыл противника. Сражение заканчивается победой магмар, что лично для Гидвера означает, что это была его последняя битва и возвращение в свои владения в Звиглодской дубраве, где его ждут его жена и сын.

В лагерь магмар прибывает сын Веркирия Пеланир, чтобы передать поздравления правителю от городского совета, и его сестра Сойгур ищущая, встречи как со своим отцом, так и с Гидвером, который был её любовником во времена, когда молодой магмар воспиталовался при дворе Дартронга. Во время встречи с воеводой правитель передаёт ему свою волю: Гидвер вернётся в Дартронг как преемник Веркирия, и передаст власть городскому совету, чтобы вернуть демократию на материк Хаир. Услышав всё это, Пеланир тайком убивает отца, задушив его в объятьях, а войску объявляет, что смерть правителя наступила ночью от старости, и о том, что бразды правления переданы Пеланиру. Гидвер отказывается присягнуть убийце, и готов отправиться в Дартронг, чтобы рассказать городскому совету об истинной воле покойного правителя. Однако Пеланир приказывает казнить непокорного воеводу и его семью, поручив грязное дело командиру Норию, другу Гидвера. Воеводу арестовывают и увозят на казнь. Гидвер освобождается и убивает солдат, но получает травму во время сражения с ними. Гидвер решается отправиться домой, чтобы спасти семью.

Добравшись до дома, он находит его в пылающим в оне, а жену и сына убитыми. Обессилевшего от горя Гидвера подбирает торговец Галаш, посчитавший его магмарским дезертиром, и продаёт в посёлок Чернаг в гладиаторы вождю Торгору. Гидвер долгое время отказывается участвовать в тренировках и не испытывает желания сражаться, но со временем перестаёт противиться судьбе, и выходит сражаться на арену. Со временем Гидвер становится настоящим чемпионом, а также находит среди гладиаторов друзей, особенно сближаясь с Ваэроном и Курдгардом.

Тем временем Пеланир с триумфом вступает в Дартронг, где получает достаточно агрессивную реакцию магмар и холодный приём в городском совете. Чтобы заручиться поддержкой магмарских граждан, он начинает платить за гладиаторские бои золотом. Со всего Хаира на арену Дартронга собирают гладиаторов. Это вызывает большие денежные расходы, что беспокоит оппозицию городском совета во главе Онуфира и Ирестиона Справедливого. Они встречаются с Сойгурой и говорят ей, что в городском совете полно шпионов Пеланира, в том числе их старый недруг Вудугур, и пытаются заручиться её поддержкой, но та говорит, что пока командир Норий и его солдаты находятся при правители, а войска материка возглавляют верные Пеланиру воеводы, предпринимать что-то против нового правителя опасно.

Гидвер продолжает выступать на арене Чернаг, но отказывается "делать шоу" и хладнокровно и быстро убивает всякого гладиатора, против кого он вышел. Позже Торгор разговаривает с Гидвером, говоря, что Пеланир позвал его гладиаторов в Дартронг. Торгор рассказывает, как величественно было сражаться на арене Дартронга, и как Веркирий лично даровал ему свободу. Гидвер, внезапно осознав, что Торгор сам лично когда-то участвовал в битвах, спрашивает его, был ли он сам когда-то гладиатором, на что Торгор отвечает, что был. Торгор говорит Гидверу, что истинную власть над магмарским народом можно получить именно на арене. В рассказах Торгора внимание Гидвера привлекает интересный факт: Торгор когда-то видел самого правителя. У Гидвера появляется надежда и план - отомстить Пеланиру, если он, так же как когда-то Веркирий перед Торгором, предстанет перед самим Гидвером. Поэтому Гидвер заявляет Торгору, что он "хочет видеть перед собой правителя, так же как ты когда-то", и соглашается ехать в Дартронг.

Гладиаторы прибывают в Дартронг. В первом же сражении Гидвер, не потерявший боевых навыков, организовывает своих гладиаторов и выигрывает бой, убив всех врагов. Тем временем на арену выбегают солдаты, и приказывают бросить оружие. Пеланир выходит на арену вместе с командиром Норий, но Гидверу не предоставляется возможности отомостить. Правитель просит сказать своё имя, но Гидвер называет себя просто "гладиатором" и поворачивается к нему спиной. Тогда Пеланир требует снять шлем и сказать своё имя. Гидвер снимает шлем, открывая своё лицо, и обещает отомстить за своих родных, "в этой жизни или в следующей". Пеланир готовится убить бывшего воеводу, но гневные выкрики зрителей вынуждают его пощадить Гидвера.

Пеланир в страхе перед народом не решается казнить Гидвера, а пытается подстроить его смерть в сражении с лучшим гладиатором Дартронга Бурдволом. Гидвер выигрывает бой, но назло Пеланиру не убивает своего противника. Солдаты снова выбегают на поле битвы и окружают Гидвера, наставив на него оружие. Происходит короткий разговор между правителем и гладиатором. Вскоре солдаты отступают. Народ начинает боготворить воеводу-гладиатора, называя его "Спасителем Дартронга". Тем временем Вудугри подталкивает правителя на убийство Гидвера, но тот говорит, что не хочет делать из него мученика. Онуфир разговаривает с Гидвером, чтобы убедиться в том, что Гидвер не стремится к власти, а лишь хочет избавить Дартронг от узурпатора, Онуфир выражает опальному воеводе свою поддержку. Гидверу нужно попасть к своим войскам, стоящим в Округе Вурдалия, неподалёку от Дартронга. Онуфира арестовывают по приказу Пеланира. Ночью в городе начинается восстание солдат. Тем временем у Торгора начинается бой его гладиаторов с солдатами. В бою погибает друг Гидвера, Ваэрон. Гидвер находит свои доспехи и мечи, и бежит из города, но там его арестовывают посланные Пеланиром солдаты, которые убивают Торгора. Все сбежавшие из тюрьмы, снова арестованы и посажены в тюрьмы.

Пеланир решает убить Гидвера в сражении на арене Дартронга, и перед боем наносит ему тяжелую травму. Гидвер практически умирает от тяжести травмы, Пеланир ведёт сражение на равных. Сразу после начала боя силы начинают оставлять Гидвера. Он останавливается и видит внутренним взором Деревню Звиглод загробного мира. Гидвер обезоруживает Пеланира, тот просит кого-нибудь из солдат дать ему новый меч. Однако командир Нория отказывает правителю, приказав солдатам вложить мечи в ножны. Гидвер также теряет свой меч, и между противниками начинается рукопашная схватка. Пеланир достает нож из рукава, но не может нанести ему точный удар, и Гидвер, перехватив руку Пеланира, убивает императора его же ножом. Умирая от травмы он снова видит Деревню Звиглод загробного мира и свою семью, и уходит к ним. Но он успевает передать Норию свою просьбу - освободить всех арестованных, и передать власть городскому совету, как того хотел правитель Веркирий, что и было исполнено.

Чебурашка

У меня есть три любимых питомца: громадный Церрадор по имени Гриша, маленькая Альканора и неуклюжий плюшевый зверёк со странным названием – Чууга.
Магмарам неизвестно как был рожден Чууга, и невозможно было сказать, кто же он такой: щенок, пантера или вообще австралийский Додзи-сан? Глаза у него были большие и жёлтые, как у Рохи, голова круглая, а хвост коротенький и пушистый, такой, какой бывает обычно у маленьких Йьетят. Как утверждал мудрец Флаввий, Чууга – это неизвестный науке зверь, который водится в жарких магмарских горах.
Сначала я очень боялся этого неизвестного науке Чуугу и даже не хотел оставаться с ним в одной комнате. Но постепенно я привык к его странной внешности, подружился с ним и стал любить его не меньше, чем громадного Гену и шипастую Альку.
С тех пор прошло очень много времени, но я всё равно помню своих любимых питомцев и вот написал о них рассказ.
В одном горном массиве жил да был очень забавный зверёк и звали его Чууга. Вернее, сначала его никак не звали, пока он жил в своём горном массиве. А назвали его Чуугой потом, когда он встретился с магмарами. Ведь это же магмары дают питомцам имена. Это они сказали Эндаргу, что он Эндарг, Эллану – что он Эллан, а Архасу – что он Архас.
И вот однажды Чууга проснулся утром рано, заложил лапы за спину и отправился немного погулять и подышать свежим воздухом. Гулял он себе, гулял и вдруг около большого фруктового сада увидел несколько ящиков с заморскими фруктами. Недолго думая, Чууга забрался в один из них и стал завтракать. Он съел целых двадцать два заморских фрукта и так объелся, что ему трудно стало передвигаться. Поэтому он прямо на фруктах и улёгся спать.
Спал Чууга крепко и конечно не слышал, как подошли рабочие и заколотили все ящики.
После этого заморские фрукты вместе с Чуугой погрузили на корабль и отправили в далёкое путешествие.
Ящики долго плавали по морям, и в конце концов оказались в магазине Дартронга. Когда их открыли, в одном из ящиков фруктов почти не было, а был только толстый-претолстый зверек.
Торговцы вытащили его из ящика и посадили на стол, но зверёк не мог сидеть на столе, потому что стал почти круглый и покатился со стола, пока не угодил в чугунок, используемый для приготовления пищи.
– Фу-ты, Чу-угуняка какой! – сказал про него один из продавцов, который заикался. – Совсем не может сидеть на месте!
Так наш зверёк и узнал, что его имя – Чуугуняка, или сокращённо Чууга.
Торговцам этот зверь сразу не понравился, из-за того что он попортил товар, но они решили оставить его до случая. Так вот и остался Чууга в этом большом магазине.
В том городе, где оказался Чууга, жил да был создатель и идейный вдохновитель Братства добродетели, проповедник добра и справедливости – Норак Доброхот.
Каждое утро он просыпался в своей обители, умывался, завтракал и отправлялся по своим важным делам. И вот однажды, заглянув в магазин за свежими фруктами, он не поверил своим глазам, когда среди ящиков с фруктами появился какой-то неизвестный зверь. Он был белый, с большими ушами, вытаращенными глазами и коротким пушистым хвостом.
– Кто это такой? – обратил Норак к торговцу.
– Чууга, – ответил торговец.
– А он продается? – спросила Норак.
– Хорошему человеку отдадим даром – сказал торговец, который постоянно подсчитывал убытки от внезапно появившегося зверька.
Чууга стал жить в обители добродетели и очень любил внезапно появляться в любых местах, особенно на закрытых таинствах, которые проводил Норак, посвящая своих учеников. Своими появлениями, Чууга несомненно нервировал как Норака, так и послушников обители, но правила и законы братства не позволяли прогонять Чуугу.
Так я с ним и познакомился. Вступив в «Братство Добродетели» и выполняя задания Норака Доброхота, я стал часто встречаться с этим замечательным зверьком. Он постоянно сопровождал меня во время выполнения заданий Норака, а я его кормил, его любимыми заморскими фруктами. И мы друг к другу настолько прикипели, что по завершению обучения у Норака, Чууга покинул обитель и ушел со мной. В обители никто не был против ухода назойливой зверушки, а у меня появился новый питомец и друг.

Виктор Гюго. Собор Парижской Богоматери.
Ворожея Блодияра сидела с козой Зинкой на ярмарочной площади и показывала зевакам, как Зинка играет в карты и пляшет под звон бубенчиков, привязанных на ее копытах. Тут прибежал демонолог Види и стал обвинять Блодияру в ее связях с дьявольскими кознями. Он стал кричать, что ее нужно изгнать из Фэо, чтобы она не сеяла всякую ересь среди жителей. На площади собралась большая толпа и все стали наперебой высказывать мнение кто за, а кто против демонолога. Старец Богуран, потрясая посохом, произнес целую речь о средневековых ведьмах, которых жгли на костре. Травник Фоглио сплел очень красивый венок из огневиков и горецветов и надел его на голову Блодияре. Ведьма Гредея стала поддакивать демонологу и говорить, что развели тут всяких ученых козлят. Пастух Вейко стал восхищаться Зинкой и кормить ее морковкой. Милая Мила восхитилась умениям козы и стала просить у Блодияры отдать ей Зинку для своего питомника. Красотка Мери стала просить у козы немного молока для своих блинов. Тут они услышали, как на арене кто-то тяжко вздыхает и просит воды. Все побежали туда и увидели Гизедора, которого привязали к позорному столбу за его уродство в виде двух голов. Великан был привязан веревкаи к столбу, веревки врезались ему в руки и ноги, стояла жара и ему нестерпимо хотелось пить. Тут Блодияра подошла и дала ему попить водички, Гизедор поднял голову и сквозь пот, застилавший ему глаза, увидел несказанной красоты девушку, ему показалось, что это ангел сошел с небес и напоил его водой. Тут его душа наполнилась величайшей любовью и благодарностью к Блодияре, он безумно полюбил девушку и с этих пор жил только мыслями о ее красоте и доброте к нему. Демонолог Види затаил коварные мысли, он тоже полюбил Блодияру, но похотливые мысли не давали ему покоя и он решил погубить Блодияру. Срочно был собран суд, на котором постановили, что ворожея Блодияра является приспешницей дьявола и ее следует казнить. Все произошло очень, козочку отдали Милой Миле в ее питомник , а Блодияру казнили и похоронили в склепах вассалов. Двухголовый великан, не смог выдержать разлуку с любимой и тоже пришел в склеп. Что было там неизвестно, но через какое-то время говорили, что в склепе лежало тело молодой женщины, а рядом существо с двумя головами, которое обнимало его, и видимо, лежало там до самой своей смерти. Через некоторое время жители ФЭО, занятые своими насущными делами забыли об этой истории и только кто-то, начертал на стенах склепа слова «РОК».

Жил-был пес

В одном магмарском селении Файтир у карлика Смурри жил когда-то шальной пёс. Всю жизнь нёс он службу исправно, да вот состарился: и нюх не тот, и глаз не тот, и ноги как не свои. Хозяин его добрый магмар Смурри всё терпел. Смурри терпел даже, пока пес сбивал Бонну Бениту с ног и разливал молоко, которое та надаивала для своих несмышленых питомцев. Но вот когда пес попустил вору Чигрику утырить любимую Смурри коллекцию карт Конлегрет с легендарными магмарами - стерпеть уже не смог и выгнал шального пса со двора пинком под зад!

И полетел он, солнцем палимый, в лес. В лесу все цветет и летает. Попробовал шальной пес промышлять охотой. Зигреда не догнал, от бурого хакурта сам с лаем и визгом еле убежал, даже завалящего кретса не споймал... Вот и ночь настала. Прихватил шальной пес веревку, посмотрел на дерево... Вдруг слышит рык. Обернулся, батюшки, да это же матерый пес-демон!

? Бог в помощь! Ты шо, по деревьям лазишь? ? прорычал матерый.
? Да вот... зигреда... хотел...
? Ага.
? Да я это... Гулял... гулял...
? Ага... Выгнали?
? ...
? А помнишь, как ты меня гонял?
? Так я это...
? Ну да. Работа такая, да? А я всю жизнь тут мотаюсь и даже скелет-воин мне сам косточку не даст.
? Так я это...
? Теперь как я. Ха-ха-ха!.. Ох... - прихватило у матерого поясницу...

На утро нового дня шальной и матерый подкрались к дому Бонны Бениты, дождались когда она выйдет на прогулку со своими питомцами, да Смурри выйдет размять ноги. Тут матерый как налетит, как схватит самого пухлово и розовощекого питомца с крыльями и шасть с ним в сторону леса! Вот до чего они с шальным додумались! Инсценировать похищение! Погнался за ним шальной, догнал, повалил понарошку на земь да отмутузил невзаправду! А Смурри с Бенитой в сторонке стоят да наблюдают!

? Дракончика не помял?
? Да шо ему сделается?!
? Ну, пока!

И стал пёс жить как прежде. Даже ещё лучше. Со временем забылись прошлые неприятности. Всё забылось. Но помощь друга была не забыта. Услышал он вой матерого в ночи. Побежал на опушку видит матерый на пне сидит и воет...

? Я это...
? Шо? Опять???
? Не! Ты это... Есть хочешь? У Смурри сейчас толпа магмар, отмечают победу в великой битве!

И пир для матерого начался... А после рюмки эликсира мощи захотелось матерому чтобы душа развернулась, а потом свернулась ... ну вы знаете...

? Щас спою!!!

И когда все запели "В логове кретсов гулял я с магмаркой..." - матерый не смог удержаться.

? А теперь точно спою!

И он спел... Услышали захмелевшие магмары вой, схватили своё оружие, еле ноги унес матерый из домика Смурри на горе...

? Ну ты, это...
? Спа-си-бо!!! ? еле-еле провыл матерый!
? ааа...
Матерый обернулся на прощанье.
? Ты заходи, если что! - и побрел потихоньку в лесную чащу.

Я вырос в маленькой деревне, что находится неподалеку от Лукавой заводи. Нашими соседями была семья Тадеуша, известного во всем округе, как пахарь от бога Ор`Веррона. Главное отличие Тадеуша от своих собратьев заключается в его трудолюбии и простодушии. Он мог с утра и до захода Мирроу работать на полях не покладая рук. За что его все и полюбили.
С детства мой дядя Кугар брал меня с собой на охоту. Благодаря этому, навыки, приобретенные на охоте, помогают мне выживать в нынешнее время.
Да, мир серьезно изменился с тех пор как был повержен защитник нашего материка Андельван. В детстве мои родители мне много рассказывали о его подвигах, и я всегда хотел быть на него похожим.
На часах полтретьего ночи и я до сих пор не могу уснуть. Безжалостная бессонница уже какой день одолевает меня. Всё это из-за моей работы, которая не дает мне покоя ни на минуту. Каждая загубленная мной душа в скотобойне не дает мне прийти в себя.
«Неужели я был рожден, чтобы лишать чьи-то жизни, пусть даже это жизни животных», – тихо промолвил я. Чтобы хоть как-то отвлечься от этих мыслей, я стал посещать колдунью Бругильду. Поговаривают, что её лечебные отвары помогают многим.
Шла вторая неделя моих бессонниц. Отвары не дают мне ощутимую помощь. В один день, после работы, я решил зайти в трактир и поведать моего старого доброго друга Гливенса.
Гливенс, как всегда рад был меня видеть и угостил меня своим отменным свежим пивом.
В ходе общения с Гливенсом в трактир зашел неизвестный посетитель. Ростом он был под два метра, если не чуть больше. Крепкого телосложения. Нахмурившие брови и смиренный взгляд в его лице, говорили о нем мало, а вот многочисленные шрамы на его теле, заставляли каждого посетителя оборачиваться и ощущать ужас, который он испытал за свою магмарскую жизнь. Сразу стало понятно, что это не простой обыватель или пройдоха, чьих было в округе как псов-демонов нерезаных, а воин, возможно одержавший многочисленные победы на полях битв.
Незнакомец подошел к барной стойке и обратился к Гливенсу за выпивкой. Спустя несколько минут я подошел к нему, чтобы угостить его и познакомиться поближе.
Из разговора с ним я узнал, что его зовут Завурий, он остановился в небольшой деревне Ангрияр, много путешествовал по бескрайним просторам мира ФЭО. На его пути встречались редкие чудища
и ожесточенные люди, что странствуют в надежде поиска клада на материках Хаира и Огрия.
Выпив с ним еще по одной кружке Шиз-пива, я рассказал ему о своих проблемах с бессонницей. На что он сказал, что поможет мне с этим недугом. Но этот способ в решении проблемы оказался нетривиальным и заключался в физическом насилии, то есть простыми словами в «мордобое». Так по его мнению, истощение физической силы дает умиротворение и покой организму и отчуждение от шальных мыслей. К его идее я отнеся скептически, но все равно решил проверить. Драться в трактире было нельзя, Гливенс никогда этого не поощрял, тогда мы приняли решение пойти на ближайшую арену.
Его способ хоть и жесток, но помог мне справиться с бессонницей, на утро я чувствовал себя бодрым, хотя синяки на моем лице давали о себе знать. Вымещение подавленной агрессии давало мне то, чего я хотел.
С Завурием мы договорились, что в будущем каждую субботу будем собираться на арене и проводить бои. Оно так и случилось, мы собирались каждую субботу, постепенно к нам присоединялись все новые и новые магмары, которые неравнодушны к кулачным боям. Так и появился на свет первый бойцовский клуб. Наше первое золотое правило: «Никому не рассказывать о бойцовском клубе», так как местная власть не приветствовала незаконные сообщества. Клуб оставался в тени, но продолжал развиваться и притягивать все больше и больше новых бойцов.
Кстати, наши ребята из бойцовского клуба Аскерт и Курдгард в будущем стали работать у воеводы Гидвера на арене Дартронга, а Завурий так понравился Гливенсу, что тот его взял к себе в вышибалы в трактир.

Матрица

Молодой моряк Берд ведёт двойную жизнь. Днём он - матёрый морской волк во многоуважаемом, популярном порту, а ночью - контрабандист. Во время очередной, не имеющей ничего общего с законом «подработки», в каюте, Берд находит странный свиток пергамента, гласящий: «Ты увяз в Фэо. Ты – персонаж компьютерной игры». Неизвестный автор даёт ему указание «Идти за Чуугой». Вскоре, Берд встречает девушку с вытатуированным белым зверьком на лопатке и решает последовать за ней.

Берд приходит в трактир, где знакомится с девушкой-контрабандисткой по имени Эдера. В начале он не понимает, зачем колдунье промышлять «леваком», но, узнав, сколько нынче стоят зелёные чернила для волос, перестаёт задаваться подобными вопросами. Эдера обещает раскрыть Берду тайну Фео, а для этого последний должен встретиться с тем, кто сам его давно ищет, - Ящером. У Берда не остаётся времени для колебаний, потому что его преступлениями уже заинтересовались так называемые «наёмники».

Арестовав Берда, они допрашивают его и предлагают сотрудничество. Берд отказывается, и наёмники вживляют ему под кожу короеда. Ящер предлагает моряку увидеть Фэо «по ту сторону» собственными глазами и предлагает на выбор два отвара - синий, выпив который, Берд проснётся в своей каюте и будет считать, что ему всё приснилось, и красный, который позволит Берду понять, что такое Фэо на самом деле.

Берд выпивает красный отвар и оказывается в реальном мире, сидящим по ту сторону компьютерного монитора. Левая рука - на клавиатуре, правая - на мыши, а на экране диалог с собой же - о пропавших родителях. Он узнаёт, что привычный ему мир является иллюзией, компьютерным кодом, порождённым интеллектом разработчиков. Его собака никогда не умирала, не воскресала, не существовала в принципе. А такая родная, манящая морская пучина, ни что иное, как совокупность нолей и единиц.

Суровая реальность окутывает душу моряка леденящим страхом. Однако, Ящер верит, что Берд - Избранный, который уже рождался, когда Фэо был ещё на стадии бета-тестирования, с редкой возможностью изменять всё вокруг и подстраивать компьютерный код под себя. В разум Берда загружают все виды супер-ударов, чтобы он смог противостоять наёмникам. Ящер лично проверяет Берда в бою, в процессе которого, оба убеждаются в экстраординарности его способностей.

Однако в их команде появляется предатель - Луран, готовый променять жизнь своих друзей и свободу разума на иллюзию счастья, предлагаемую системой. Он выдаёт своих бывших друзей наёмникам, из-за чего Ящер попадает в плен, жертвуя собой ради Избранного.

Берд и Эдера ценой сверхвозможных усилий спасают своего лидера. Во время отхода, Берд, дабы задержать наёмников и дать друзьям уйти, вступает с ними в схватку, в процессе которой открывает тайный супер-удар «Возмездие Избранного». Несколько комбо-серий позволяют Берду с лёгкостью одолеть каждого из наёмников.

Проходит несколько дней. Берд, в чёрном, купленном на ярмарке, плаще, рассекает толпу зевак на городской площади. Он больше не боится. Он поверил. Он – Избранный.

Чудо-женщина поневоле

День первый. Кастинг на богиню..

В съемочном павильоне царило некоторое оживление. Режиссер Тень мрачно смотрел на суету и бесконечную смену актеров, шел кастинг на главную роль. Помощник режиссера, фея Тиндолин, в очередной раз щелкнула хлопушкой-нумератором и пропищала:
— Сцена пять, кадр два, дубль пять.
Камеры загудели, засветились.
А режиссер устало вздохнул.
Вдруг в павильон вошла прекрасная полуобнаженная девушка в сопровождении двух драконов, черного и белого. Режиссер оторвал глаза от сценария и с интересом уставился на ее упругую грудь, а затем после некоторого молчания спросил с сомнением в голосе:
— Галь Гадот?
Девушка отрицательно помотала головой.
— Диана? — Тень была в недоумении.
Девушка недовольно фыркнула: как ее, богиню мира Фэо, и не узнали! И с обидой в голосе произнесла:
— Богиня Шеара, повелительница драконов!
Режиссер обвел свою съемочную команду недовольным взглядом:
— Почему на роль богини вы пригласили настоящую богиню? Что за треш творится на моей съемочной площадке?
Фея Тиндолин, взмахнув сиреневыми крылышками, подлетела к уху режиссера, точнее к облаку темного дыма, похожему на ухо, и что-то начала пищать. Тень грозно рявкнула:
— Я так и знала! Меня снова позвали снимать малобюджетное кино! И что здесь, на съемочной площадке, делают эти двое?
Режиссер грозно указал пальцем на двух драконов, стоящих за спиной у Шеары, стеснительно переминающихся с лапы на лапу и вздыхающих периодически.
— Это мои телохранители! — на этот раз очередь сверкать глазами была за Шеарой.
Но Тень не сдавалась, она указала прозрачной рукой на грудь девушки и ехидно произнесла:
— Дамочка, вы, наверное, ошиблись съемочными павильонами! Эротическое кино снимают в соседнем павильоне Русалка Сорена и Ундина Маэли. У нас же качественное отечественное кино с огромным бюджетом и спецэффектами! А еще в соседнем павильоне зарлоги снимают продолжение “Игры престолов в мире Фэо”. Может, вам троим логичнее отправиться на кастинг туда?
Глаза Тени и Шеары встретились… Молчание длилось минут пять. Наконец, Тень капитулировала первая:
— Ох, ладно, пусть играет богиня богиню!

День второй. Финальная сцена любви

Фея щелкнула хлопушкой-нумератором и снова пропищала:
— “Чудо-женщина Фэо”, сцена любви и прощания. Дубль первый.
— Стоп! — режиссер грозно закричал на весь павильон. — А где возлюбленный богини, принц, граф, князь, ну на крайний случай банкир? Актера-то нашли на роль?
— Там летчик с ковром-самолетом! — подсказала фея.
— И кто его играет? — тень становилась все более и более густой.
— Чигрик, — робко ответила Тиндолин.
— Чигрик? — Тень вскочила с режиссерского кресла и с рычанием заметалась по помещению. — О, боги Фэо! Это ж провал! На роль летчика мои ассистенты выбрали налетчика, плута и мошенника! Неужели никого больше потолковее не было?
Фея маленькими ладошками размазывала слезы и косметику по своему милому личику:
— Черный рыцарь требовал, чтоб все съемки были сделаны в его поместье, а банкир Дойчер запросил слишком много за каждый день съемок!
Чигрик неуверенно переминался с ноги на ногу у двери в павильон.
— Ладно, давайте сюда этого пройдоху! — бушевал режиссер.
Фея втащила Чигрика в помещение. Тень не удивилась недюженной силе своего ассистента: феи — народец совсем не слабый.
Тень обошла фигуру в черном плаще вокруг, почесала затылок и неуверенно произнесла:
— Сейчас будет сцена любви…
Шеара легла на кровать, стыдливо закутавшись в золотые волосы, Чигрик в плаще и сапогах прилег рядом. Режиссер схватился за голову:
— Сцена любви, понимаете? А не двух бревен на лесопилке!
Шеара понимающе кивнула режиссеру головой и откинула гриву волос назад, оголив прекрасную грудь. Чигрик вздохнул.
— Хорошо, читайте ваши диалоги на камеру! — приказала Тень.
— Я так устала быть богиней! Вечные погони, драки, схватки, вечная борьба. Чигрик, а чем ты занимаешься?
— Я летчик-налетчик, но свой, ну или почти свой ковер-самолет мне пришлось продать Дойчеру.
— Ой, это так интересно, — Шеара коснулась небритой щеки Чигрика своей нежной ладонью.
— Боги Фэо! Какой Дойчер? Какой “пришлось продать”? Чигрик, ты — тупица! — Тень бегала за включенными камерами и истерично кричала. — Говори по тексту, болван!
— Не уходи, — Шеара наклонилась над Чигриком и нежно губами коснулась мочки его уха.
— Я должен. Я уже наворовался, меня уже не изменить! — пробасил “летчик”. — У меня была прекрасная жизнь. А ты нужна миру!
— Какой “наворовался”? Где ты видишь “наворовался”? — Тень села верхом на лежащего Чигрика и лихорадочно стала его хлестать сценарием по лицу.
— Я уже был счастлив, жил, любил, познал радость полета… — исправился горе-актер.
— Я не могу сказать “прощай…” — вздохнула Шеара.
— И не нужно, меня давно уже нет: у воров всегда так, были здесь и опа, уже нет, — была зачем-то реплика Чигрика.
Тень вскочила с Чигрика и заметалась по съемочному помещению:
— Тупица Чигрик! Ты зачем сейчас добавил про жизнь вора? Крофдор с вами, продолжайте!
— Я не могу сказать “прощай…” — повторила Шеара.
— Шеара, ты должна отказаться от своего желания! Оно убивает тебя! Ты теряешь свою божественную силу!
Шеара, помяв с удивлением свою упругую грудь, произнесла:
— Вроде нет…
— По тексту, плиз, ту… — режиссер хотел было и актрису назвать тупицей, но вспомнил о ее принадлежности к пантеону богов. — Ту-ту-ту-ту.
Шеара еще шире от шока открыла свой прекрасный ротик (хотя в принципе об ее вечно открытом ротике и бесконечном насморке не знал только разве самый ленивый крэтс в логове):
— Что за ту-ту-ту-ту?
— Это типа спецэффекты, — успокоила ее Тень, — Музыка из параллельного мира. "Симфония №5" некоего Бетховена. Ее часто вставляют в фильмы режиссеры из иного измерения. Продолжайте, пожалуйста!
— Я отменяю свое желание! Да это было и несложно! Как можно желать такого никчемного актера? — выдохнула богиня, надменно смотря на “возлюбленного”.
— Стоп! — режиссер буквально трясся в бешенстве. — А что делают в сцене любви эти двое?
Призрачный палец Тени буквально дырявил двух драконов на фоне постельной сцены.
— Мы изображаем луну! — пояснил Стриагорн, сделав нарочито голову в профиль и распахнув как можно шире свой глаз.
— У нас в кадре будет две луны? Луна от Стриагорна и луна от Эрифариуса? Это полный провал! Фиаско! — рыдал режиссер, стоя на коленях перед финальной сценой любви и целуя кинокамеру.
— Стоп! Снято! — пропищала Тиндолин.

День -дцатый. В поисках волшебного камня желаний.

— Что у нас еще осталось доснять? — устало спросил режиссер, допивая пятую чашечку кофе.
Фея с интересом смотрела, как потоки кофе спускались по прозрачному пищеводу режиссера, а потом, посмотрев в журнал съемок, ответила боссу:
— Сегодня по плану сцена “В поисках волшебного камня желаний”.
— Хорошо, ассистент, зовите сюда актеров и массовку, - приказал режиссер.
Вошли в павильон мудрецы Флаввий и Панеоник, что-то старательно жестикулируя:
— Камень-ножница-бумага!
— Камень, — подсказал Чигрик.
— Бумага! — старцы сделали руки в боки.
— О боги Фэо, зачем эти старые пни в моей ленте? — пустая чашечка просвистела над головами актеров.
— Наш павильон на полдня арендовали под рекламу хозяйственных товаров мира Фэо, — пояснила фея.
— Шеймус с ними, продолжаем съемки, пусть остаются в кадре со своей бумагой, этому фильму уже ничем не поможешь, — режиссер устало махнул рукой. — Спишем на массовку! Где волшебный камень?
— Реквизит украли! — Фея театрально рвала волосы на своей голове.
— Кто украл реквизит? — Тень кричала на весь павильон, грозно смотря на Чигрика.
Вор лишь пожимал плечами.
Разрядила обстановку Шеара:
— Ничего страшного! У меня есть камень из моей почки! Он тоже божественный!
Тень немного успокоилась, но злобно погрозила кулаком в сторону Чигрика так сказать для профилактики:
— Я найду волшебный кварц желаний и вору не поздоровится! Снимаем дальше!
— Что нам известно об этом волшебном камне? — спросила Шеара на камеру.
— Что он из Вашей, богиня, почки! — ответил Чигрик.
— Ту-пи-ца! — припечатал режиссер. — Идем по тексту сценария!
— Много тысячелетий назад, еще до правления Шеары, — начал мямлить Чигрик. — Этот камень желаний нашел один могущественный народ. Но у камня есть побочный эффект: он выполняет желание, но отнимает при этом самое ценное! Великий народ погиб от эгоизма своих желаний. Выжившие же закопали камень, пока вор Чигрик его не украл из съемочного павильона!
— Ах, вот кто украл! — Тень стала дубасить актера. — А ну верни реквизит на базу!
— Блин! Как на допросе в прошлый раз у старейшины Веркирия раскололся! — Чигрик с тяжким вздохом протянул волшебный кварц Тени.
Вдруг в павильон влетел служка Катипут, резко подпрыгнул и, отняв оба камня из рук Чигрика, проглотил их.
Режиссер недоуменно посмотрел на нового актера:
— Кто это?
— Это похититель камня по сценарию, — пояснила фея.
— А что он такой … — Тень не могла никак подобрать слова. — неказистый.
— Ну, у нас же малобюджетка, — напомнила Тиндолин, звонко хлопнув своими пышными ресницами.
— Бойся своих желаний! — закричал Катипут на камеру так резко, что у всех на съемочной площадке заложило уши. — Я хочу изменить ваши жизни! Загадывайте желания! Больше! Больше!
— Мой народ создал волшебный костюм, но я смогла найти лишь волшебные доспехи, — как ни в чем не бывало, продолжила Шеара.
— И где твой волшебный костюм? — Чигрик иронично хихикнул.
— Не важно, — Шеара в очередной раз легким движением руки откинула волосы назад, оголив упругую грудь.
— Это реплики из иных сцен насилия над фильмом, — орал режиссер, потрясая сценарием над головами актеров.
— Исполнено, — крик Катипута на камеры был неподражаем. — Этот мир принадлежит мне! Я хочу изменить ваши жизни! Ты опоздала, Шеара!
— Я лишь опоздала примерить свой волшебный костюм, — в свою очередь гремела богиня.
— Исполнено! — кричал Катипут, но вдруг он забыл текст и неуверенным голосом прошептал на камеру: — Я должен спасти свою будку в Райском уголке! Я отменяю свои желания!

Эпилог

Думаете фильм “Чудо-женщина поневоле” ждал провал?
Как только киноафиша была расклеена на всех столбах земель Великих драконов, народ побежал буквально сломя голову за билетами, ведь в роли богини была настоящая богиня Шеара! Все боялись гнева матери драконов. Стража Веркирия поспешила тоже в кинотеатр, правда, чтобы создать фоторобот Чигрика, ибо настоящий кварц желаний так и не был найден. А что до рекламы. Ну какой фильм без нее? Поэтому детвора Фэо из всей картины извлекла одну пользу: научилась играть в “Камень-ножницы-бумагу”.

Великий бал у Изувера

Полночь приближалась, пришлось спешить. Шеара смутно видела что-нибудь. Запомнились лишь тени, плясавшие на стенах, и самоцветный какой-то бассейн. Когда Шеара встала на дно этого бассейна, Тиндолин и, помогающая ей, Юминия окатили Шеару какой-то горячей, густой и красной жидкостью. Шеара ощутила соленый вкус на губах и поняла, что ее моют кровью. Следом ее облили вязкой, розовой жидкостью, и у Шеары закружилась голова от розового масла. Потом Шеару бросили на сапфировую кровать и до блеска стали растирать большими зелеными листьями папоротника.

Тут ворвался кот Вулкан и стал помогать. Он уселся у ног Маргариты и стал натирать ей ступни с таким видом, как будто ювелир полировал свою самую любимую статуэтку.

Шеара не знала, кто сшил ей из лепестков ирвиса туфли, и как эти туфли сами собой застегнулись золотыми пряжками на ее изящных ножках. Сильный ветер вздернул Шеару и поставил перед зеркалом, и в волосах у нее блеснул королевский алмазный венец.

Откуда-то явился Грильдо и повесил на грудь Шеары тяжелое в овальной раме изображение черного цербера на тяжелой цепи. Это украшение чрезвычайно обременило богиню. Цепь сейчас же стала натирать шею, изображение тянуло ее согнуться. Но кое-что вознаградило Шеару за те неудобства, которые ей причиняла цепь с черным цербером. Это ? та почтительность, с которою стали относиться к ней Грильдо и Вулкан.

? Ничего, ничего, ничего! ? бормотал Грильдо у дверей комнаты с бассейном, ? ничего не поделаешь, надо, надо, надо. Разрешите, богиня, вам дать последний совет. Среди гостей будут различные, ох, очень различные, но никому, прекраснейшая Шеара, никакого преимущества! Даже если кто-нибудь и не понравится. Нет, нет, нельзя подумать об этом! Заметит, заметит в то же мгновение. Нужно полюбить его, полюбить, богиня. Сторицей будет вознаграждена за это хозяйка бала! И еще: не пропустить никого. Хоть улыбочку, если не будет времени бросить слово, хоть малюсенький поворот головы. Все что угодно, но только не невнимание. От этого они могут развоплотиться или же зачахнуть.

Тут Шеара в сопровождении Грильдо и Вулкана шагнула из бассейной в полную темноту.
? Я дам сигнал! ? шептал кот.
? Давай! ? ответил в темноте Грильдо.
? Бал! ? пронзительно визгнул кот, и тотчас Шеара вскрикнула и на несколько секунд закрыла глаза. Бал упал на нее сразу в виде света, вместе с ним всевозможные звуки и запахи.

Уносимая под руку Грильдо, Шеара увидела себя в лесу. Грозные огненные крофдоры, с огромными кожаными крыльями и острыми рогами оглушительно кричали: "Мы в восхищении!". Эльдивы, шелестя своими магическими голубыми одеждами, склоняли голову и каждый произносил: «Я восхищен!».

Но лес быстро кончился, сменившись широкой поляной с колоннами из какого-то желтоватого искрящегося камня, с которых изящно свисали кусты омелы. У колонн неподвижно стояли обнаженные люди в серебряных повязках на головах. Лица их стали красными от волнения, когда в зал влетела Шеара со своими спутниками. Тут Грильдо выпустил руку Шеары и шепнул:
? Прямо на жарцветы!

Невысокая стена ярких жарцветов выросла перед Шеарой, а за нею она увидела бесчисленные огни, светящихся на разные тональности светлячков. За ними сотни крошечных фей играли на арфах и флейтах. Дирижировал феями Эльдрик.
Порхавший перед оркестром зверек, увидев Шеару, побледнел, заулыбался и вдруг взмахом лапок поднял весь оркестр. Ни на мгновение не прерывая музыки, оркестр окатывал Шеару звуками.
Эльдрик над оркестром отвернулся от него и налету поклонился богине, широко разбросив лапки, и Шеара, улыбаясь, помахала ему рукой.
? Нет, мало, мало, ? зашептал Грильдо, ? он не будет спать всю ночь. Крикните ему: "Приветствую вас, король фей!"
Шеара крикнула это и подивилась тому, что ее голос, полный как колокол, перекрыл все звуки оркестра. Эльдрик от счастья вздрогнул и левую лапку приложил к груди, правой продолжая махать оркестру.

Дальше на поляне стояли стены алебастровых роз с одной стороны, а с другой ? стена японских сакур. Между этими уже били, шипя, фонтаны шампанского. Возле них метались гоблины в алых повязках, серебряными черпаками наполняя из бассейнов хрустальные фужеры, чтобы быть полностью готовыми, когда начнут появляться гости.

Наконец вылетели на площадку, где, возвышался постамент, на котором располагались два массивных трона. Один, чуть пониже, был из мифрила, инкрустированного разного размера сапфирами. На него и усадили Шеару, и под левой рукой у нее оказалась низкая аметистовая колонка с атласной подушечкой.
? Руку можно будет положить на нее, если станет очень трудно, ? шептал Грильдо.
Какой-то шустрый, мелкий гоблин подкинул под ноги Шеаре подушку с вышитым на ней золотым цербером, и на нее она, повинуясь чьим-то рукам, поставила свою правую ногу. Шеара попробовала оглядеться.

Грильдо стоял возле нее в парадной позе. Рядом ? еще трое, смутно чем-то напомнивших Шеаре Избранных. У левой ноги она чувствовала что-то теплое и мохнатое. Это был Вулкан.
? Где же гости? ? спросила Шеара у Грильдо.
? Будут, богиня, сейчас будут. В них недостатка не будет. И, право, я предпочел бы рубить дрова, вместо того чтобы принимать их здесь на поляне.
? Что рубить дрова, ? подхватил словоохотливый кот, ? я хотел бы служить посудомойкой в северном трактире, а уж хуже этой работы нет ничего на свете.

? До полуночи не более десяти секунд, ? добавил Грильдо, ? сейчас начнется.
Эти десять секунд показались Шеаре чрезвычайно длинными.
По-видимому, они истекли уже, и ровно ничего не произошло. Но тут вдруг что-то грохнуло внизу в на поляне, открылся портал и из него выскочил огромный паук, окутанный прахом. Этот прах осыпался на пол, и из него выскочил черноволосый красавец в мантии и золоченых туфлях. Затем из портала выбежал полуистлевший небольшой гроб, крышка его отскочила, и из него вывалился другой прах. Красавец галантно подскочил к нему и подал руку калачиком, второй прах сложился в нагую изящную женщину в черных туфельках и с голубыми перьями на голове, и тогда оба, и мужчина и женщина, заспешили к постаменту, где восседала Шеара со своей свитой.
? Первые! ? воскликнул Грильдо, ? король Магиш со своей спутницей Левретой.
? Я в восхищении! ? заорал прямо в лицо поднявшимся к трону королю Магишу и его спутнице. В это время снизу продолжали громыхать новые порталы, из которых появлялись новые гости.

Спутница короля Магиша уже становилась перед Шеарой на одно колено и, бледная от волнения, целовала ее колено.
?Богиня, ? бормотала Леврета.
? Богиня в восхищении! ? кричал Грильдо.
? Богиня... ? тихо сказал Магиш.
? Мы в восхищении! ? завывал кот.

Избранные улыбаясь безжизненными, но приветливыми улыбками, уже теснили Магиша и Леврету в сторону, к фужерам с шампанским, которые гоблины держали в руках.
Из портала подряд один за другим вывалились, рассыпаясь в прах, два скелета в доспехах, затем скелет в алой мантии с короной на черепе. Внизу послышался сдавленный крик. Из портала вышел почти совсем разложившийся труп с алебардой в спине. Шеара зажмурилась, и чья-то рука поднесла к ее носу флакон с белой солью. Богине показалось, что это рука Юминии.

Постамент стал заполняться прибывающими гостями. Каждый из гостей, целовал руку и правое колено богини. От чего конечности немели. Золотистый узор божественных татуировок сменился сеткой лопнувших капилляров и приобрел синевато-фиолетовый оттенок.
- Мы в восхищении! – продолжали голосить кот и Грильдо, встречая гостей.

Снизу текла река гостей. Конца этой реке не было видно. То и дело поляна озарялась вспышками порталов. Так прошел час и пошел второй час. Тут Шеара стала замечать, что что-то странное произошло с ее рукой. Теперь перед тем, как поднять ее, богине приходилось морщиться. Острая боль, как от иглы, вдруг пронзила правую руку Шеары, и, стиснув зубы, она положила локоть на тумбу. Какой-то шорох, как бы крыльев по стенам, доносился теперь сзади из залы, и было понятно, что там танцуют неслыханные полчища гостей, и Шеаре казалось, что даже земля на этой поляне ритмично пульсирует.

Ни Горбах, ни Верцида уже не заинтересовали Шеару, как не заинтересовал ни один из королей, герцогов, рыцарей, самоубийц, отравительниц, висельников и путан, тюремщиков и шулеров, палачей и наемников, доносчиков, колдунов, безумцев, алхимиков. Все их имена спутались в голове, лица слепились в одну громадную лепешку. Ноги Шеары полыхали болью, каждую минуту она боялась заплакать. Наихудшие страдания ей причиняло правое колено, которое целовали.
Оно распухло, кожа на нем посинела, несмотря на то, что несколько раз рука Юминии появлялась возле этого колена с губкой и чем-то душистым обтирала его. В конце третьего часа Шеара глянула вниз совершенно безнадежными глазами и радостно дрогнула: поток гостей редел.
? Законы бального съезда одинаковы, богиня, ? шептал Грильдо, ? сейчас волна начнет спадать. Клянусь, что мы терпим последние минуты. Вот группа эльфийских следопытов. Они всегда приезжают последними. Ну да, это они...

Гости несметной толпой теснились между колоннами, оставив свободной середину поляны. Шеара не запомнила практически никого из тех, кто преклонял перед ней колено и целовал ее руку. Все образы перебивала острая боль. Но даже через приступ непрекращающейся боли, она, к удивлению своему, услышала, как где-то бьет полночь, которая давным-давно, по ее счету, истекла. С последним ударом, неизвестно откуда слышавшихся, часов молчание упало на толпы гостей. Тогда Шеара увидела Изувера.

Поразило Шеару то, что Изувер вышел в этот последний великий выход на балу как будто он был в собственной спальне. Кремовая сорочка висела на его плечах, ноги были в розовых тапках-зайцах, голову венчал ночной колпак в тон рубашке. Изувер был с мечом, но этим мечом он пользовался как тростью, опираясь на нее.

Изувер остановился возле своего трона, и сейчас же один из Избранных оказался перед ним с блюдом в руках. На этом блюде Шеара увидела отрезанную голову человека. Продолжала стоять полнейшая тишина. Ее прервал только тяжелый голос Изувера:
?Старейшина Фиониус, ? негромко обратился Изувер к голове, и тогда веки убитого приподнялись, и на мертвом лице Шеара, содрогнувшись, увидела живые, полные мысли и страдания глаза.
? Все сбылось, не правда ли? ? продолжал Изувер, глядя в глаза головы, ? голова отрезана темным эльфом, захват ресурсов не удался, лес погиб. Это ? факт. А факт ? самая упрямая в мире вещь. Но теперь нас интересует дальнейшее, а не этот уже свершившийся факт. Вы всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы жизнь в человеке прекращается, он превращается в золу и уходит в небытие к Первородным. Мне приятно сообщить вам, в присутствии моих гостей, хотя они и служат доказательством совсем другой теории, о том, что ваша теория и солидна и остроумна. Впрочем, ведь все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это! Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие. – Извувер поднял меч. Тут же покровы головы потемнели и съежились, потом отвалились кусками, глаза исчезли, и вскоре Шеара увидела на блюде желтоватый, с изумрудными глазами и жемчужными зубами, на золотой ноге, череп. Крышка черепа откинулась на шарнире.

Грильдо подставил чашу под струю фонтана с коньяком, расположенном позади тронов, и передал наполнившуюся чашу Изуверу.
? Я пью ваше здоровье, господа, ? негромко сказал Изувер и, подняв чашу, прикоснулся к ней губами.
Тогда произошла метаморфоза. Исчезли ночная рубаха и тапки-зайцы. Изувер оказался в мифриловых доспехах, в черном плаще, а меч, служивший ему тростью, оказался в позолоченных ножнах на бедре главы вершителей. Он быстро приблизился к Шеаре, поднес ей чашу и повелительно сказал:
? Пей!
У Шеары закружилась голова, ее шатнуло, но чаша оказалась уже у ее губ, и чьи-то голоса, а чьи ? она не разобрала, шепнули в оба уха:
? Не бойтесь, богиня...

Шеара, не раскрывая глаз, сделала глоток, и жар от напитка пробежал по ее жилам, в ушах начался звон. Ей показалось, что кричат спятившие рохи, что где-то играют траурный марш. Толпы гостей стали терять свой облик. И короли, их спутницы, наемники, рыцари, все распались в прах. Яркая вспышка озарила поляну, над ней потек запах склепа. Колонны и стены из цветов распались, угасли огни, замокли феи, все исчезло. А Шера стояла посреди мраморного зала своего Небесного Дворца.

На кряже Мрака, в своем мрачном жилище жил Черный рыцарь. Он не любил дневной свет, ему не нравилось магмарское общество. Как только Фэо погружался во мрак, Черный рыцарь выходил на охоту. Ведь он был вампир. Он жил в большом стеклянном доме, его отец был монах Пимен, а мать-мастерица Сойгура. Также черного у рыцыря были братья и сестры, которые обладали необычными способностями. Сестра Марица, умела предсказывать будущее, а брат Гредор был самый сильным. Старшая сестра Бонна Бенита очень красивой, а младший брат Галаш умел контролировать чужие эмоции. Черный рыцарь умел читать мысли других. Вот такими необычными способностями обладала эта необычная семья вампиров.
Черный рыцарь вместе со своими братьями учился в школе магмаров, у старейшины Веркирия.
Однажды в школу пришла новенькая Леа Миа. Она приехала из далеких Полуденных земель.
Черный рыцарь, при виде Леа Миа испытал сильнейшую жажду крови, ему срочно пришлось сбежать из школы в земли забвения, где он целую неделю охотился на крофдоров. Когда он успокоился и привел свои мысли в порядок, вампир решил вернуться.
Леа Миа вышла из школы, но она не зметила, что пахарь Тадеуш направлялся в ее сторону, в этом момент колесо от телеги пахаря ломается и летит в сторону Леа Миа. Она не успела даже испугаться, как кто-то оказался рядом с ней, открыв глаза, Леа Миа встретилась глазами со своим спасителем, это был Черный рыцарь. Она даже не поняла, как он смог так быстро отказаться возле нее, ведь она его не видела. Поблагодарив Черного Рыцаря испуганная Леа Миа направилась домой.
-Спасибо, что спас меня,-еле слышно произнесла Леа Миа и поспешила уйти.
На следующий день Леа Миа пришла в школу, она решила поговорить с Черным Рыцарем и узнать, как он смог так быстро оказаться возле нее, но Черный рыцарь отказался отвечать.
Леа Миа задумалась, а кто же он этот Черный рыцарь? Она начала наблюдать за Черным рыцарем, заметив много странного и непонятного, она пошла в старую библиотеку, на острове Фей-Го. Там она нашли много книг о Фэо и его жителях, в одной из них она нашла упоминанием о древних существах, когда-то живущих на материке.
-Вампир!? Черный рыцарь вампир? Но их же не существует,- с недоверием произнесла Леа Миа.
На следующее утро она направилась в Зачарованный лес, что поговорить с Черным рыцарем.
-Задавай свой главный вопрос? – громко произнес Черный рыцарь.
-Ты вампир? – еле слышно произнесла Леа Миа.
-Да и уже давно –произнес Черный рыцарь.
-Но вампиров не существует, -испуганно произнесла она.

Вот так мир Фэо узнал о существовании вампиров, которые прячутся под покровом ночи.

1.

Никогда ещё Вейко не находил себя в столь странной компании. В таверне во Владении ветров с ним сидел староста Чурай, прихлёбывая пиво и вытирая рукавом пышные усы. А напротив за столом – Эгос помилуй! – сидели три эльдива. Да какие! В полном доспехе, не сняв даже шлемов, да почему-то бескрылые. Сами не пили, но ему подливали щедро, порой говоря пространные тосты. На своём, на эльдивском – «поверь мне, Вейко, эти трое совершенно не говорят по-людски!».
- Бамбарбия! Киргуду, - пробасил эльдив напротив, подкуривая трубку (как только просунул её в забрало шлема?). Про себя Вейко прозвал его Балбесом – то и дело в голос усмехался, ну точно бестолковщина.
- Что он сказал? – непонимающе уставился Вейко на Чурая.
Взгляд Чурая был непроницаем.
- Он говорит… «Откажешься идти со мной на дело – познаешь силу э?льдивского гнева!».
- То есть?..
- Если ты не согласишься, они тебя зарежут.
Похоже, на лице Вейко отразилась вся гамма существующих эмоций. Чурай немного помолчал, потом прибавил:
- Шутка.
- Шутка! – Вейко показалось, что эльдив Балбес ухмыляется под шлемом.
Дернул же лукавый его отпуск взять да съездить за море, в Триверион! Пусть и знал, что война между эльдивами и крофдорами конца ещё не видит, а всё одно любопытно – посмотреть, как живут рогатые и крылатые. Обычаи воочию увидеть. Да безделушку какую прикупить и Блодияре привезти. Охоча она до красивых вещиц. Может, заодно и на него внимание обратит! Пускай она ворожея, защитница Огрия и просто красавица, но и Вейко не простой пастух!
Сам не заметил, как упился до зеленых эльдриков: крепкое эльдивское пойло било в голову не хуже ржаной крестьянской водки. А тут подоспел статный воин Глиф-а-Мирей, вывел его из зоны, где как раз крофдорское наступление началось, и во Владения ветра с рук на руки Чураю сдал. Староста тоже приехал сюда по делу – выдавать племянницу замуж задумал, по согласию её, но задумал старинный эльдивский обряд совершить. Без него, сказал, не след!
Главную роль в действе предлагали сыграть ему, Вейко.
- Шутка, - нервно усмехнулся он. – Так и быть, Чурай! Я согласен.
- Прекрасно. Блодияра будет очень рада.
Еда в миске Вейко мгновенно потеряла вкус.
- У Блодияры есть жених?
- О, они обожают друг друга, - Чурай подбородком указал ему на миску – мол, кушай, не стесняйся.
Да вот только кусок в горло Вейко больше не лез. Так прекрасная ворожея – племянница Чурая? И просватана за эльдива? За одного из тех, что сидели с ним сейчас за столом? Вряд ли: Чурай сухо поведал, что это так называемые «кунаки», по-людски – дружки жениховы. Тот, кого Вейко прозвал Трусом, дергался на стуле и скрёб то мундир из неведомого металла, то шлем. Третий, самый крупный и мощный изо всех, получил кличку Бывалый. Вот ему-то из них троих всё было нипочём.
Может, он бы и смог помочь Чураю лучше, чем Вейко?
- Вейко, друг мой, - староста будто читал его мысли, - Блодиярушка просила, чтобы это сделал именно ты.
Всё. Последняя капля упала в воду его терпения. Вейко предлагали украсть любимую девушку для неведомого эльдивского жениха!..
Поначалу хотелось вежливо раскланяться с эльдивами, пару ласковых бросить старосте и уйти, не попрощавшись. Всё равно отпуск на излёте, пара деньков осталась… А потом пришло понимание: не для незнакомого эльдива он старается и не для Чурая, а лишь для счастья Блодияры.
- Добро, Чурай. Я согласен.
Когда староста проводил смурного пастушка до дверей таверны и вернулся, Глум уже стащил огромный шлем с головы. Его темные глазки выражали беспокойство.
- А ну как донесёт на нас мальчишка, Чурай?
- Да не донесёт, - староста снова пригубил пиво. – Этот впечатлительный больно.
- А донесёт – так мы его р-р-раз! – Агоний-Бывалый выразительно провёл ребром ладони по горлу.
Балбес Крудон согласно кивнул и поднес кружку к горлу. Деревенский староста вздохнул: нашёл же эльдив ему помощничков!
- Жить, как говорится, хорошо! – провозгласил Глум.
- А хорошо жить ещё лучше! – поддакнул Крудон, залпом осушая кружку.

2.

На рассвете Вейко нашёл ворожею в Верховьях гнева. Чурай рассказал ему, что Блодияра приехала на ежегодный сбор межматериковой организации ведунов и провидиц. На раскидистых зелёных холмах был разбит нехитрый лагерь. Всюду лежали замутнённые палантиры, разбросанные зеркала, куриные лапки… И конца и края не было видно матерчатым палаткам.
Блодиярина палатка стояла на самом отшибе, простенькая, не раз латаная. Сама ворожея дремала снаружи: она легла на одну половину лоскутного одеяла, а другой прикрылась.
- Блодиярушка, - Вейко присел рядом, осторожно похлопал её по щеке.
Серые глаза ворожеи приоткрылись. Она сонно моргнула, узнавая гостя.
- Вейко? Что ты здесь делаешь?
- Блодияра, - мрачно произнёс Вейко, - я пришёл, чтобы проститься с тобой.
- До свидания, Вейко.
Пастух в замешательстве взглянул на неё: ворожея снова прикрыла веки и погрузилась в сон. Староста уверял его, что Блодияра в курсе того, что её будут похищать. И сопротивляться будет «лишь обряду ради»… И правда, чародейка была так спокойна!
- Прощай, Блодияра. Будь счастлива.
- Прощай-прощай.
Три эльдива на каменистом склоне отчаянно зажестикулировали: поторапливайся, у нас мало времени!
Ведь она ворожея! Если даже обряд происходит не по её воле, но она видела судьбу в кристальном шаре и покоряется ей – значит, он всё делает правильно…
- Я знаю, что будет, - загадочно прошептала Блодияра, не открывая глаз. – Сделай то, что должен!
И в ту же секунду Вейко набросил на её лицо одеяло.

3.

- Тарелки моей матушки нашла! – Глиф-а-Мирей смотрел на дверь глазами, полными отчаяния. – Неужто и до них она дошла?
За дверью творилось безумие. Каждое слово Чурая встречалось пронзительным дребезгом: бились тарелки, чашки, рюмки тонкой эльдивской работы. Похоже, Блод-и-Яра, как называл её «жених», была не рада тому, что без неё её женили.
- Большой сервиз-то? – строго спросил Чурай.
- Двенадцать эльдивов он смог бы уместить! Жена! Зачем моё наследство бить?..
«Не жена пока она тебе», пробурчал в усы староста. Но потом одумался.
Двадцать диковинных Аласторов, выносливей быков для пашни, пригнал ему Мирей! И лично помог выкопать новый погреб для продуктов. Чем не заботливый муж для Блодиярушки? Влюблён в девочку без ума! А то одна она, как ковылинка в чистом поле…
Спустя шесть предметов сервиза Блодияру удалось угомонить, спустя ещё девять – вразумить. Вроде бы притихла ворожея, задумалась, и Чурай момент не упустил. Надоумил её открыть дверь, на серебряный подносик сметал нехитрой снеди – фрукты заморские, шашлык из рохи. В высокую вазочку воткнул букетик из повей-травы.
- Шлем сними, - сквозь зубы процедил Глиф-а-Мирей, держа поднос.
- Что?
- Шлем сними!
Немного повозившись, Чурай с кряхтением стащил тяжеленную штуку с головы эльдива. «Как ты такую бандуру на голове таскаешь, Мирейко?», спросить хотел, да поздно: дорогой жених уже вступил в комнату невесты.
Только Чурай дверь притворил, как раздался грохот. Да похлеще концерта, что людской дракон в Пригорье порой устраивает! Комната распахнулась, и выскочил эльдив – перепачканный, мокрый, злой… В доспехах застряли кусочки шашлыка, а за ухом торчал измочаленный букет – словно веник банный.
- Миреюшка! – бросился к нему староста.
Глиф-а-Мирей обалдело посмотрел на него, будто впервые увидел.
- Обиду в сердце крепко затаил! Я лишь зашёл!.. И сразу получил…
Ай, как стыдно перед женихом стало! Чурай услужливо поцокал языком, принялся счищать с эльдива остатки неудавшегося пиршества.
Тяжело дыша, Мирей снял с уха букетик повей-травы, мрачно осмотрел его.
- Смотри же, тесть! Ввиду перипетий из дома мне осталось два пути. Веду я Блод-и-Яру под венец… или она меня – под суд. И нам конец!
- Не надо под суд, - перепугался Чурай.
Но сердцем понимал, что Мирейко прав.

4.

- Стой! Псих!
Вейко испуганно оглянулся, готовый драпать. Шеара смилуйся, неужто Самуил с этой приезжей валтрейкой Бертиной раскусили его уловку? Ну не виноват он, что они поверили не ему, а этому вралю Мирею, и упекли его в лечебницу как сумасшедшего! А лишняя одежка служителя Братства сама как-то под руку попалась…
Он еле успел отскочить – с неба прямо ему под ноги рухнул огромный крофдор. Рогатый, крылатый, чуть ли не огнедышащий! Вглядевшись, Вейко ахнул: это же Свудор! Тот самый, что командовал отрядом крофдоров в тот день, когда его занесло на эльдивские земли – Мирей рассказывал.
- Нет вррремени объяснять! – прорычал Свудор. – Ты нужен нам, человек!
- Свудор! – Вейко готов был расплакаться: сами боги послали ему спасение! – Только ты мне и можешь помочь!
- Знаю. Моя ррразведка донесла, что Глиф-а-Мирррей человеческую девушку у себя незаконно деррржит. И с нею трое, которые эльдивами лишь пррритворяются.
- Ведь я и помогал им девушку украсть! – торопливо подхватил Вейко. – Помоги мне вернуть её, Свудор, молю!
Огненный воин нетерпеливо кивнул:
- Поможем дррруг дррругу, человек. Если мы скомпрррометируем Глифа, это окажет большую услугу крррофдорам!
- Так чего ждём? Хватай меня, и полетели!
- Тут вот в чём дело, - замялся Свудор, - вы, люди, тяжеловаты. А наши крылья не так сильны, как кажутся... Не унесу я тебя.
Пастух растерянно огляделся по сторонам.
- Коза!
У колодца стояла, помахивая хвостом, известная на всю округу Зинка – коза правителя Пиренея. Она лениво обкусывала молодую травяную поросль и не обращала на них внимания.
Вейко и Свудор переглянулись. Видимо, что-то во взгляде Вейко убедило крофдора: коза выдерживала и не такой груз. На ней перекаталось не одно поколение молодых бойцов в полном обмундировании.
Зато возникла другая проблема: упрямая коза ни в какую не собиралась трогаться с места.
- Будь пррроклят тот день, когда я взобрррался на эту окаянную козу! – в сердцах зарычал крофдор. – Да отсохнет твоё вымя! Да…
Зинка протяжно заблеяла и пустилась в галоп.

5.

- Значит, здесь сейчас находятся только бррравые эльдивы Глум-а-Вор, Круд-он-Мощь и Аг-о-Ний? – сурово осведомились двое в одеяниях Братства Добродетели.
Глум, Крудон и Агоний синхронно закивали головами.
- В Триверррионе эпидемия. Поголовные прррививки. Хаотическая хворррь!
Войдя в дом Глиф-а-Мирея, псевдоклерики начали отдавать распоряжения. Из расшитой солнцами сумки, что прихватил с собой Вейко, появились лекарственные травы, шприцы с иглами из пузырчатого металла, бадейка с зигредовой кровью для обеззараживания…
- Что ты им даёшь? – шепотом осведомился Вейко у Свудора.
- Сонное зелье! Кило аррракши на него извёл.
Пришлось повозиться с Глумом (подумать только, бессердечный мошенник терпеть не мог врачевателей и уколы!). С остальными прошло легче: Крудон без вопросов стерпел «прививку», только посмеиваясь, а Агоний и вовсе порывался сам себе укол поставить.
- Лежите не двигаясь, - велел Свудор. – Это новейшая вакцина замедленной усвояемости!
Вейко не нужен был приказ командира, чтобы тайком пробраться в глубины жилища эльдива. Ближе к верхнему этажу дом Мирея сужался, напоминая конус. На самом верху была всего одна комната, подозрительно открытая. На полу валялись осколки изящной эльдивской посуды.
- Блодияра! – шепотом позвал Вейко, входя в комнату.
И тут же получил по голове. Да так сильно, что та загудела, как о’дельвайсский набат.
- Вейко! – испуганно донеслось из-за спины. – Стой здесь, не уходи никуда…
Резкое блеяние козы заставило и троицу «эльдивов», и крофдора, разглагольствующего об ужасном гунгловирусе, обернуться на дверь. Когда они выбежали на крыльцо парящего в воздухе дома, было уже поздно. Только привязанная верёвка болталась в пустоте.
Чудом не разбившаяся Блодияра хлестала козу хворостиной, залихватски гикая. Зинка мчалась как в последний раз – только пыль летела из-под копытец.

6.

- Встать! Суд идёт!
- Да здравствует наш суд! – завопил Глум. – Самый гуманный суд в Фэо!
Вейко усмехнулся, искоса поглядывая на обвиняемых. Не только Глиф-а-Мирей предстал перед судом, но и бравая троица «эльдивов», и староста Чурай. Главная эльдивианка, Чули-а-Вейна, с недоверием поглядывала на довольную Димедору, и с сожалением – на своего верного воителя. Кража Блодияры создала дипломатический прецедент, которым крофдоры намеревались воспользоваться.
После побега Блодияру настигнуть было трудно. И прежде чем это сделала засыпающая на бегу троица, ворожею нашли воины Дамируса, которые как раз отправлялись к ней на выручку. Оказывается, девушка предвидела своё похищение незадолго до случившегося, но предотвращать его не стала, взамен предупредив воеводу. А тот, как известно, относился к её пророчествам с большим доверием.
- Но зачем? – недоумённо спросил Вейко, вновь увидевшись с Блодиярой после суда.
Ворожея с сочувствием улыбнулась:
- Ах, милый Вейко… У людей тоже есть свои интересы в войне крофдоров и эльдивов. Дамирус и Багурон довольно умны, раз не упустили возможность.
Подробнее уточнять пастушок не стал: всё равно бы не понял, а Блодияра бы и не рассказала… Важно было другое: виновники получили по заслугам, Свудор снискал ещё большую славу среди крофдоров за свой подвиг, а провидица оказалась на свободе. И не держала на него зла за похищение. Сказала только: главное, что он понял, какое зло содеял, и поступил по совести. А значит, он достойный человек.
Но всё равно ему было неловко даже поднять взгляд на Блодияру, не то что в глаза взглянуть…
- Поедем к Лурану? – предложил он.
Провидица покачала головой:
- Я поеду с Дамирусом и его людьми. И, Вейко…
Пастушок обернулся.
- Не вини себя, - на прощанье попросила его Блодияра.

Оседлав упрямицу Зинку, Вейко отправился в обратную дорогу. Из Тривериона до Грандфорта путь был неблизок, предстояло ещё на пароме в порт доплыть, а после заката погонщик своего грифона почём зря не отправлял.

— Пёстрая лента, пестрая лента! — истошно кричал, лежащий в постели, убеленный преждевременной сединой, юноша в годах.

Дыхание становилось все тяжелее, на грудь и горло давила тяжесть, обвивая все новыми и новыми, бесконечными витками. Придушенное сознание еще балансировало на грани беспамятства и бодрствования. Тренированное тело выдавало в седом юноше, годами отточенную военную выправку, и теперь оно, удальский и эффектно вытянулось, в сонном покорном параличе.

— Пестрая лента, — прохрипел он на прощание, собираясь почивать смертным сном.

Не время умирать, мой дорогой доктор, каких-то там великих наук! — сквозь черную пелену ужаса пробился низкий и полный энтузиазма голос. Тонкие холодные пальцы быстро распутали клубок «змей» на горле Глобиуса и, тот же голос, задумчиво произнес, — колготки миссис Мэри, интересно, но, строить предположения, не зная всех обстоятельств дела, — крупнейшая ошибка. Это может повлиять на дальнейший ход рассуждений!

— Глобиус, чем Вы обидели нашу милую домовладелицу? Хотя, кажется, я припоминаю, что в средние века была традиция, когда дамы сердца дарили кавалерам свои ношенные колготки и…

Глобиус уже полностью пришел в себя, вскочив с кровати, выхватил из рук товарища свою «прелесть» и мстительно прошипел, — Вы что-то рано сегодня, возбужденный какой-то, что сегодня, — резко спросил он, — омела или клевер?

— Клевер, — ответил Авелиус. — пятилистный. Хотите попробовать?

Глядя на смущенного умолкнувшего друга, Авелиус решил тактично увести разговор в другое русло, – наша хозяйка так привыкла к тому, что я поздно встаю, что еще не успела поставить мне прибор и сварить на мою долю кофе, поэтому я выпил Ваше. Приводите себя в порядок, нас ждут великие дела! Пока Вы спали, к нам приходил интересный посетитель, забыв после своего ухода интересную вещь. Мне бы хотелось, чтобы Вы приобщились к необычному делу.



Солнце ярким светом заливало кабинет, Глобиус щурился и задумчиво разглядывал предмет, оставленный утренним посетителем. Им оказалась стрела, видавшая виды, потрепанная – деревянная стрела.

— Что вы с нею делаете, Глобиус?

Авелиус сидел спиной к товарищу, и это не могло не изумлять.

— Как Вы узнали, что я делаю? У Вас, должно быть, есть глаза на затылке.

— Нет, глаз на затылке я не имею, хотя — жаль. Зато я слышал, как Вы вошли в комнату и стоите уже пять минут молча, при этом — громко щелкая шестеренками в Вашей голове, отсюда можно сделать вывод, что Вы рассматриваете эту стрелу. Скажите, что можно по ней выявить о её хозяине?

— Нууу, — протяжно и осторожно, надув губы ответил Глобиус, лихорадочно пытаясь мыслить, как Авелиус, — это деревянная стрела, а значит посетитель очень и очень начинающий стрелок.

— Превосходно! — воскликнул Авелиус, — еще что-то?

— Он явно беден, стрела вся в царапинах и наконечник тупой, видимо её использовали многократно.

— Потрясающе, Глобиус, дайте-ка её мне. — Так, посмотрим, что тут у нас?

Авелиус внимательно посмотрел на стрелу, погнул, пощупал, зачем-то даже понюхал, рассмотрел наконечник через лупу и удовлетворенно вздохнув, произнес, — вынужден Вас огорчить, Ваши выводы – ошибочны.

Тот возмущенно запротестовал, — но почему, Авелиус?

— Элементарно, Глобиус! Стрела, хоть и деревянная, но перья намотаны от шайссар, добыть такие мог только обеспеченный, чрезвычайно опытный стрелок, скорей всего – это не рабочая стрела, а так, своего рода – талисман. И, по всей видимости, он использовался, чтобы чесать голову, поэтому и наконечник тупой, к тому же, в зазубрине на нем – застрял волосок.

— Но, Авелиус, как вы определили, что волосок именно с головы, — чувствуя себя тем самым, тупым наконечником, тихо произнес Глобиус.

Товарищ его уже не слушал, увлеченно рассказывая цель посещения таинственного незнакомца.



— Наш опытный стрелок, рассказал весьма занятную историю. В давние времена, в селении близ площади Дартронга был питомник, которым руководил некий господин Баурвилл. При свете дня — это был обычный питомник, где всем желающим, за приличные деньги продавали всякого рода питомцев. Щенков, паучков, мышей, да каких угодно. А вот под покровом ночи, там происходили странные и темные дела, были необычные эксперименты и, цена на питомцев была уже просто неприличная.

— Но что это были за питомцы, Авелиус? – воскликнул Глобиус.

— Поговаривают, что птиц скрещивали с человеком или магмаром, оттуда возникали разнокалиберные человеко-птицы, магмаро-птицы, рохи, шайссар и прочие летающие. Еще мучили животных, загибая им лапы в обратную сторону, в итоге получались этакие несуразные и странные разновидности монстров, Баргофами потом обозвали. Еще скрещивали растения с животными, это совсем за гранью, этот симбиоз растения и животного получился сверхзлобным, быстро регенерируется прямо во время боя, убить невероятно сложно. Проблема в том, что таких питомцев приучить было практический невозможно, поэтому их возвращали обратно в питомник, где они множились уже в геометрической прогрессии. Так вот, много-много лет назад, потомок нашего утреннего посетителя, действительно был начинающий и бедный стрелок. Он так загорелся идеей обзавестись питомцем, при отсутствии денег, что недолго думая, ночью пробил стену одного из сараев, где содержались питомцы. Умудрился попасть именно в тот самый, таинственный, где обитали эти немыслимые существа. Зверье, вырвавшееся на свободу, первым делом отомстило Баурвиллу, загнув ему конечности крепко за спину, предварительно отделив, аккуратно и не очень, от туловища. А потом разбежались. Перед смертью, Баурвилл проклял того неудачливого молодого взломщика. Власти долго разгребали это дело. Питомники разрушили и перенесли в соседнюю деревню, назначили нового правителя, старого тайно где-то схоронили, а монстров долго и мучительно переселяли в места, куда могут попасть только опытные воины.

— Так что нужно было нашему посетителю, Авелиус?

— А, он считает, что за ним, спустя несколько поколений, начались охотиться те самые монстры. Дело очень интересное! Вы со мной?



Поляна была залита ярким солнцем, всюду щебетали птицы, от местного залива пахло свежестью, хотелось неспешно прогуливаться, разглядывая причудливые цветы, вдыхая ароматы близлежащего леса, но не тут то было. На той самой чудной поляне лежали два трупа, безобразным образом испортив все волшебство и красоту данного места. К товарищам уже спешил местный патрульный.

— Мы слышали, что вы собираетесь прибыть к нам, поэтому приняли решение ничего не предпринимать самим, а вот и наш местный инспектор по особым питомцам Ллойд, — облегченно и торопливо отрапортовал патрульный. Не дожидаясь внятного ответа, он спешным шагом последовал прочь.

— А вы, какого чёрта здесь? — возмущенно воскликнул Ллойд.

— Я тоже рад вас видеть! — спокойной ответил Авелиус, — кажется, наша помощь не помешает?!

— Дело очень и очень странное, — произнес задумчиво Ллойд, разглядывая обезображенные трупы, как после взрывной волны.

Справа лежала туша Неферто, с вспоротым брюхом, слева — утренний посетитель Авелиуса, с размозжённой черепной коробкой.

— Кто их убил, или кто кого убил, черт возьми, Вы же гениальный в своем роде, раз пришли, давайте, работайте, — раздраженно крикнул Ллойд, пытаясь удержать завтрак в стенках желудка.

— Не нервничайте, так, сейчас наш дорогой доктор Глобиус осмотрит тела и прояснит от чего и как умерли эти два вида.

Глобиус неуверенно подошел к телам, присел и замер. Минута, две, три…



— Пожалуйста, помолчите! — немного нервно шикнул на Ллойда Авелиус.

— Но я и так молчу.

— Вы думаете — это раздражает.

Наконец Авелиус подошел к Глобиусу и тронул его за плечо, позеленевший доктор кульком завалился на бок и остался лежать.

— Вижу, что придется работать самому, Ллойд, какова Ваша версия произошедшего, спросил Авелиус, глядя, как тихонько отползает в сторону от тел его друг – доктор.

— Думаю, все проще простого, это выведенное зверье убило парня, а потом кто-то его… ну не знаю, взорвал, что ли.

— А я думаю иначе, смотрите, у парня полностью разбита голова, как от хорошего взрыва. Неферто, насколько я знаю, очень коварное, но аккуратное существо. Оно использует свои корни, чтобы опутать противника, затем взбрызгивает ядовитую пыльцу, чтобы лишить противника боевых способностей, а затем, ловким хуком справа, щупальцем выбивает глаз, насмерть, почти ювелирная работа. Парень так напугался преследования этих существ, что решил предупредить их, сам пошел с войной. При этом, не уточнив, как с ними бороться, чего опасаться. Думаю, он использовал очень опасное зелье — эликсир отваги. Разбив и изуродовав это Неферто, взрывной волной отдачи разнес голову и себе. Посмотрите, даже девиз вышит у него: «слабоумие и отвага!» Прямо, как у вас, инспектор.

— Это все догадки, мистер Авелиус, нужны существенные доказательства! — рявкнул Ллойд, прикрывая рукой вышитый на груди девиз.

— Да, пожалуйста, инспектор, на убитом или, вернее — самоубитом теле есть пояс, кажется, там не хватает одного слота, а рядом с ним лежит пустая фигурная банка от зелья отваги…

День старика
Как всегда, он проснулся от несносного громкого лязга. Старый будильник грохотал и клокотал, как взбесившийся Уборг. И, как всегда, показывал ровно шесть утра. Сразу же вслед за этим громко забарабанили в дверь…
Чтоб этим неутомимым новобранцам крэтсы носы отгрызли, - тоскливо подумал Багурон. Ведь так и ломятся спозаранку, стоит Мирроу взойти. Старик кряхтя натянул на голову засаленный капюшон и привычно затараторил:
- Мир вам, воин! Я предлагаю испытание, которое должно доказать…У людей много неприятелей. Один из них – Шальной пес… Идите и убивайте мерзких хищников!
Из дверей на него пугливо таращился очередной накаченный детина с дурацкой дубиной в руках. Почему они все так похожи, вздохнул Багурон. Вот сейчас и этот кивнул и кинулся избивать бродячих собак, точно только об этом и мечтал всю жизнь. А чем псы виноваты? Не они же нарушили баланс света и тьмы…
Вскоре новобранец притащил назад десять клыков.
- Пусть ваш меч залит кровью, но сородичи могут гордиться вами, - торжественно пророкотал Багурон. И дождавшись, когда довольный воин прикрыл за собой дверь, спустил клыки в унитаз. Окровавленные зубы внушали ему омерзение. На самом деле старик любил животных и шальных псов даже потихоньку подкармливал, когда никто не видел.
Ну вот и еще один день прошел, устало подумал Багурон и с ненавистью и надеждой глянул на будильник.
Ровно в шесть утра тот разбудил его привычным грохотом. Бум-бум-бум, тут же раздались удары в дверь. На этот раз в проеме стояла сексопильная блондинка, едва прикрытая кожей. Багурон невольно стиснул посох. Зубы заныли от досады: и вот ради такой я должен вылезать из постели, а не наоборот! Что за паскудная жизнь?! Но при этом он уже привычно бубнил:
- Мир вам, воин! Теперь вы должны стать достойным солдатом нашей армии…Я предлагаю вам испытание…
Ох, я бы тебя испытал, - кряхтел при этом про себя Багурон, обливаясь потом. И так бы испытал и этак… Ну какой она солдат с буферами пятого размера? Может, предложить ей позавтракать вместе? Но его язык привычно завершил проповедь для новобранцев:
- Идите и убивайте мерзких хищников!
Вечером красотка, чувственно отдуваясь, протянула ему клыки. Неужели я ее больше никогда не увижу, подумал старец. Она уйдет, как тысячи других. Завтра опять этот будильник в шесть утра, и все сначала. Я сижу тут уже почти 15 лет! Должно же хоть раз что-то измениться.
- Не возьму, - неожиданно сам для себя вдруг заявил Багурон. – Завтра приходи опять.
- То есть как, - наморщила губки красотка. – Я же все сделала, как вы хотели!
Знала бы ты, чего я хотел, про себя буркнул Багурон. Что бы такого ей наплести, чтоб и до завтра тянуть не надо было? А то ведь еще и не вернется… И ляпнул первое что пришло в голову:
- Пёс бешенный меня укусил, красавица. Силы покидают… Твоя помощь срочно нужна. Беги-ка к клерику Самуилу. Пусть лекарство для меня сделает. Виагра называется. Слово-то не наше. Запомнила? Ну беги. А дубину свою оставь. Не идет она тебе. Но то, что тебе такие вещи нравятся – это хорошо.
На следующее утро Багурон впервые за много лет выспался и потянулся в своей кровати. Его белокурая пассия уже жарила на кухне бекон с яичницей.
Как они все же так быстро здесь осваиваются, уже добродушно подумал Багурон. Ей до звания мага еще девять уровней расти. А, поди ж ты, уже знает, чем ману восстанавливать. Ну и… все остальное.
- Что, старец, вижу почки на твоем посохе опять набухли, - выглянула из кухни блондинка. – Того гляди, листочки появятся?
Все же хорошее время – весна, подумал Багурон. Только не расслабляйся раньше времени, старый олух.
- Это очень хороший знак, признак удачи - ответил он девушке в тон. – Так что брось свой бекон, и иди сюда. У меня есть для тебя новое важное задание…

- Здравствуй, дорогая! Сегодня важный день, и я решила, что без моей помощи тебе не обойтись, - Леолина сделала круг по комнате, опустилась на подоконник и теперь с улыбкой смотрела на Корделию.
Молодая женщина со вздохом отодвинула третий том «Описания рахдарийской пустыни и тварей, ее населяющих».
- Я рада тебя видеть, крестная, но ума не приложу, о чем ты.
- Разумеется, я о Весеннем бале! Все лучшие женихи съедутся туда: боевые маги, лучшие из рыцарей…
- Но крестная, - перебила Корделия фею, - ты же знаешь, что танцы меня мало интересуют.
- Дорогая, тебе сколько лет? – вкрадчиво поинтересовалась Леолина. – А ведь я обещала твоей покойной матери, что устрою твою судьбу.
- Спрашивать у женщины о возрасте неприлично, - парировала Корделия. – Тебе ли этого не знать, милая крестная. И заметь, я никому не проболталась, что вы с Гредеей – ровесницы.
Леолина вспыхнула от гнева и, не сдержавшись, стукнула кулаком по подоконнику, так что из волшебной палочки, которую она сжимала в руке, посыпался за окно каскад золотистых искр.
- Ну ничего ж себе! – послышалось с улицы. Леолина и Корделия переглянулись и вместе высунулись из окна.
Внизу топтались два эллана – лазоревый и темно-вишневый. Они растерянно таращились друг на друга и путались в собственных ногах. Сидевший на причале Рехут ошалело переводил взгляд со скакунов на фею и Корделию, не замечая, как уплывает выпущенная им из рук удочка.
- Тут такое дело, - принялся сбивчиво пояснять караульный. – Эти, - он ткнул пальцем в элланов, - эльдив с крофдором, не поделили чего-то. Уже было за меч да секиру схватились, но вдруг как вспыхнет! И вот, полюбуйтесь!
- Цвет, конечно, неожиданный, - фея придирчиво осмотрела элланов. – Но ведь мышей у тебя все равно не нашлось бы, да?
- Есть сущности крэтсов, - Корделия кивнула на полки, уставленные хрустальными флаконами.
- На призрачных конях далеко не уедешь. – Фея выпорхнула из окна и слетела вниз. Там она подхватила валявшийся на земле эльдивский шлем, осмотрела его, о чем-то раздумывая, и подняла взгляд на крестницу:
- Чего ждешь, спускайся? Будем работать с тем, что есть.
Когда Корделия вышла из башни, скакуны уже были запряжены в изящный экипаж небесно-голубого цвета.
- Элланы у тебя разумные, так что кучер не понадобится. Осталось позаботиться о наряде.
Причудливый росчерк волшебной палочки – и домашнее платье Корделии преобразилось, превратившись в лазоревое бальное платье, украшенное редкими росчерками алых молний.
- Ну что же, - фея окинула крестницу оценивающим взглядом. – Необычно. Стильно. Не вполне в духе традиций, зато подходит к твоему выезду. Ах да, - легкий взмах и на лице Корделии появилась атласная, в тон платью, маска. – Понимаешь, на этом балу ты должна быть таинственной и притягательной, а твоя репутация ученой недотроги этому не способствует.
- Спасибо, крестная, - молодая женщина, успевшая смириться с тем, что о планах на вечер можно забыть, присела в реверансе, но стоило ей сделать шаг по направлению к экипажу, как послышался мелодичный звон. Приподняв подол, Корделия увидела, что на ногах у нее хрустальные туфельки.
- Так нужно, - объявила Леолина загадочным тоном. – И помни, что чары развеются ровно в полночь, так что лучше тебе поторопиться.
- Хорошо, крестная. Только можно я на минутку зайду домой? – и Корделия скрылась за дверью.
- К зеркалу побежала, - подумала фея вслух. – Или за сумочкой. Все мы женщины одинаковы.

Часы пробили двенадцать раз. Леолина ходила взад-вперед по комнате, прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам. Порхать было бы привычнее, но ритмичный стук каблучков больше соответствовал ее взволнованному состоянию. Экипаж Корделии так и не появился.
Внезапно послышался топот копыт. Фея выглянула в окно, но увидела лишь две бредущие по дороге фигуры. Один из шагавших – в коротком плаще и странном рогатом шлеме – похлопал по плечу второго, одетого в длинный балахон, словно пытался утешить. Ветер донес до Леолины обрывок их беседы: «Но что коль об этом узнают собратья? Вовек от позора тогда не отмыться!»
- Сумасшедшие все-таки эти любители эльдивской поэзии! - раздраженно фыркнула фея и отошла от окна. - Нашли время для литературных чтений!

Поутру Леолина отправилась к Тиндолин, которая обожала балы и была в курсе всех романтических сплетен. Но странное дело, Тинни ни словом не обмолвилась о незнакомке в голубом, как будто та и не приезжала на бал. Тогда озадаченная Леолина решила лично выяснить, в чем дело.

Корделия снова сидела над «Рахдарийскими тварями», но выражение ее лица было настолько мечтательным, что можно было поспорить – думает она совсем о другом.
- Привет, крестница, - Леолина пытливо всмотрелась в лицо молодой женщины, - как прошел бал?
- Замечательно. Мы с Ваславом…
- С кем? – ошарашенная фея плюхнулась на стол.
- С егерем Ваславом. Когда я приехала на Площадь света, он подошел, помог мне выйти из экипажа и принялся расспрашивать об элланах. Мы так увлеклись беседой, что совсем забыли про бал. Поужинали в уютном кафе на ярмарочной площади и…
- С егерем! – к Леолине вернулся дар речи. – На балу были элитные боевые маги!
- Зато Васлав много знает о животных.
- Лучшие подземные рыцари!
- Васлав понимает язык мауринов, дриад и оборотней.
- Сам воевода! Он, между прочим, тоже холост!
- Васлав много путешествовал в юности, и умеет занимательно рассказать о том, что видел.
- Ну как же так! У меня был превосходный план: на балу в тебя должен был влюбиться красавец-воин. В полночь ты бы убежала от него, потеряв хрустальную туфельку, и он искал бы тебя по всему Фэо, примеряя ее всем девушкам. Такая замечательная получилась бы история! Матери пересказывали бы ее детям, как волшебную сказку.
- Понимаешь, крестная, – Корделия достала из ящика стола хрустальные туфельки, – я для того и вернулась домой, чтобы переобуться. Они прекрасны, но ужас до чего неудобные! Я побоялась, что поскользнусь и упаду. А ты знаешь, что Васлав… - И Корделия снова заговорила о своем егере.
Леолина была так расстроена, что едва ли слышала свою крестницу. «Лучшие маги», - повторяла она про себя. «Легендарные рыцари!»
В себя фею привело лишь слово «свадьба». Леолина недоумевая воззрилась на крестницу.
- Мы не собираемся приглашать много гостей. Скромная и элегантная свадьба, а потом свадебное путешествие к мауринам. Или зарлогам. Мы еще не решили. И ты же поведешь меня к алтарю, правда?
Леолина молча кивнула в ответ.

Поздно ночью, сидя в любимом кресле с бокалом эльфийского вина, фея рассуждала вслух:
- Я обещала устроить ее судьбу? Устроила. А если ее счастье живет в сторожке и не бреется месяцами, то кто я такая, чтобы вмешиваться? И все-таки… маги же. Элитные бойцы. – Леолина посмотрела на пару туфелек, стоящих на маленьком круглом столике. – Ну и ладно, в следующем году сама в них пойду!

Хоббит, или туда и обратно
Повесть, Джон Рональд Руэл Толкин

Шеймус - весёлый парень низкого роста, который день-деньской торчит на ярмарочной площади и веселит прохожих шуточными песенками собственного сочинения и незамысловатыми фокусами. Его страна называется Фео, в ней живут люди, и магмары -очень похожие на людей. А в горах обитают длиннобородые гномы, мастера по камню и металлу, а также Эльдивы, Флаундины, Маурины, и еще великое множество разных народов, тварей, и сущностей. Так вот, нашего героя зовут весельчак Шеймус. В один прекрасный день, добрый и могущественный волхв Оден, выдав его за профессионального вора, посылает к нему тринадцать гномов во главе с Серафимом с тем, чтобы он помог гномам отнять их сокровища у огнедышащего дракона. Много лет назад дракон Стриагорн захватил их пещерный город и залёг там на груде драгоценностей; неизвестно, как подобраться к нему, да и дорога в дальние горы трудна и опасна, её стерегут гоблины и тролли-гиганты. И что ещё хуже, эти свирепые и бесконечно жестокие существа подчиняются могущественной Тени, врагу всего доброго и светлого.
Почему волхв послал веселого Шеймуса в столь опасное путешествие? Сдаётся, что он избраны для борьбы с Темным царством - но это откроется много позже, а пока экспедиция во главе с Оденом отправляется в путь. Гномы и наш герой едва не гибнут, встретившись с Гизедором однако Оден спасает их, обратив великана в камень, но следующая засада в пещере гоблинов - много опасней. Свирепые гоблины атакуют компанию, гномы бегут из подземелья, оставив Шеймуса лежащим без сознания во тьме.
Бедняга Шеймус приходит в себя и ползёт по туннелю на четвереньках не зная куда. Рука его натыкается на холодный предмет - металлическое колечко, и он машинально кладёт его в карман. Ползёт дальше и нащупывает воду. Здесь, на острове посреди подземного озера, уже долгие годы обитает Катипут -несчастное безвольное двуногое существо. Катипут питается рыбой; иногда ему удаётся поймать гоблина. Рассмотрев во тьме Шеймуса, он подплывает к нему на лодочке, они знакомятся. Увы, Шеймус называет своё имя... Катипут хотелось бы съесть Шеймуса, но тот вооружён мечом, и они начинают играть в загадки: если весельчак выиграет, Катипут проводит его к выходу из подземелья. Оказывается, они оба любят загадки. весельчак выигрывает, но не совсем честно, спросив: «Что у меня в кармашке?»
Кольцо, лежащее в его кармане, потерял Катипут. Это волшебное Кольцо власти, творение владыки Тени, но ни Катипут, ни Шеймус о том не ведают. Катипут знает только, что любит «свою прелесть» больше всего на свете и что, надев её на палец, он становится невидим и может охотиться на гоблинов. Обнаружив пропажу, Катипут в ярости кидается на Шеймуса, а тот, убегая, случайно надевает Кольцо. Становится невидим, ускользает от Катипута и догоняет свою компанию.
Они движутся дальше к горам. Мыши Аташи, друзья волхва, спасают их от погони гоблинов, вскоре после этого Оден оставляет гномов и Шеймуса - у него свои дела, а без него компания раз за разом попадает в передряги. То их едва не съедают гигантские пепельные пауки, то берут в плен Древни, и всякий раз всех выручает Шеймус: надевает кольцо и становится невидимкой. Воистину весельчак оказался для гномов находкой... Наконец, после многих приключений компания поднимается в горы и начинает искать потайную дверь, ведущую в подземелье. Ищут долго, безуспешно, пока Шеймус случайно не обнаруживает вход.
Настаёт время идти внутрь, на разведку, причём осторожные гномы хотят, чтобы это совершил Шеймус, сулят ему богатую долю добычи, и он идёт. Не из-за денег, думается, а из-за проснувшейся в нем тяги к приключениям.
...Во тьме подземелья рдеет багровый свет. Огромный, красновато-золотистый дракон Стриагорн возлежит в пещере на грудах сокровищ, храпит, испуская дым из ноздрей. Он спит, и отважный весельчак похищает огромную золотую чашу. Восторгу гномов нет предела, но дракон, обнаружив пропажу, в ярости выжигает окрестности их лагеря, убивает их пони... Что делать?
Шеймус снова лезет в пещеру, заводит - из безопасного укрытия - разговор с драконом и хитростью выясняет, что черный панцирь чудовища имеет прореху на груди. А когда он рассказывает об этом гномам, его слышит старый мудрый дрозд.
Между тем дракон в ярости из-за назойливых приставаний нашего героя. Он снова взмывает в воздух, чтобы выжечь единственный людской город, оставшийся у подножия гор. Но там его поражает чёрной стрелой Дамириус, капитан лучников, потомок королей этой страны: мудрый дрозд успел пересказать капитану слова Шеймуса.
События на этом не кончаются. Вздорный предводитель гномов Серафим из-за пустяков ссорится с Шеймусом, Дамириусом и даже с Оденом, дело едва не доходит до битвы, но в это время начинается нашествие гоблинов и матерых псов-демонов. Люди и гномы объединяются против них и выигрывают сражение. Шеймус наконец-то отправляется домой, отказавшись от обещанной ему четырнадцатой доли сокровища гномов, чтобы переправить такое богатство, понадобился бы целый караван и войско для его охраны. Он увозит на пони два сундучка с золотом и серебром и отныне может жить-поживать, продолжая развлекать людей на ярмарках в свое удовольствие.

Далеко-далеко, посреди Баллаурского океана, рассекает гребни лазурных волн, великолепная Шхуна «Солго» - чудо кораблестроения, самый большой и роскошный корабль, когда-либо собираемый расой людей. На нем плывёт несметное множество народу всех мастей, в том числе и пара влюбленных в жизнь молодых людей, которых соединила эта случайная поездка. Они бы никогда не встретились в других условиях, так как она богата, аристократична и обеспечена. Леди Корделия – олицетворение классического типажа голубых кровей. Он – простак, оборванец без крыши над головой, обычный пастух – Вейко. Однако, на корабле их судьбы сплелись, и они обо всём забыли. Обо всём, кроме страсти. Казалось, ничто не способно омрачить их самозабвенное счастье. Увы, они и понятия не имеют, что огромный айсберг уже откололся от ледяного покрова островов вечной стужи, положив начало, одной из самых ужасных трагедий, доселе не ведомых миру Фэо.

*БА-БАХ!*

Несмотря на усилия матёрого волка Берда и его команды отъявленных моряков, избежать столкновения не удаётся и трюм стремительно наполняется холодной, как сердце Йети, водой. «Но… она же… непотопаема…» - с ужасом, полушепотом, произносит Вольдемар, роняя трубку на пол капитанского мостика. Праздничное веселье быстро сменяется воплем отчаяния. Среди пассажиров начинается паника.

Двое одержимых страхом людей, пытаются незаметно пробраться в спасательную лодку чтобы спастись. Служка Катипут, заметив их, без раздумий жмёт на спусковой крючок мушкета. Застреленные в спину тела, падают, обнажая лица. Служка узнаёт в них детей барина. Осознав весь ужас произошедшего, Катипут совершает самоубийство.

Тем временем, вода достигает носовой части палубы и начинает затапливать каюты первого класса, а затем и капитанский мостик. Вольдемар, вопреки всем уговорам, отказывается покидать корабль, предпочитая спасению погибель. Увидев это, оркестр шхуны, попрощавшись друг с другом, играет заключительную в своей карьере песню.

Казалось, единственными среди многотысячного люда, не утратившими волю к жизни, были Вейко и Корделия. Они направились к самому концу кормовой части судна, которая поднималась все выше и выше. «О нет, если мои расчеты верны, она сейчас надломится!» - прокричал магистр Глобиус, пытаясь изо всех сил удержаться на ногах.

Несколько мгновений и шхуна с треском раскалывается на две части, создавая под собой чёрную от ужаса и ночной мглы, воронку. Нескольким десяткам счастливчиков всё же удаётся отплыть от эпицентра бедствия. Однако, вода слишком холодна…

Корделия и Вейко еле-еле находят друг друга среди множества тонущих людей, и пастуху удаётся затащить любимую на плавающий кусок деревянной обшивки, но из-за его узости места хватает только для одного. Он просит Корделию поклясться, что она сделает всё, чтобы выжить…

Проходит несколько минут, по ощущению Корделии тянущихся годами, прежде чем оледеневшие тела, вокруг её плота окутает абсолютная тишина. От бессилия, Корделия закрывает глаза. Внезапно она слышит отдалённые крики и видит свет спасительных фонарей. Корделия поворачивается к Вейко, пробуя разбудить его: «Они здесь! Они нашли нас!», к несчастью, она обнаруживает, что он уже не дышит.

Позже, еженедельное издание «Менторский Вестник» пригласит Корделию для интервью, как одну из немногих, кому в ту ночь удалось спастись. Подготовив три дюжины вопросов, ей не зададут ни одного, с открытым ртом слушая её повествование, боясь перебить, упустить какую-то деталь.

Корделия проживёт настоящую, счастливую, наполненную смыслом жизнь. За долгие годы, ни один человек, даже из самых близких, не сможет упрекнуть её в ропоте, злобе на рок иль недовольство судьбой. Вы не услышите от неё ни одной просьбы. Ни одной за всю жизнь. Кроме той, что принято считать последней.

«Любите. Ведь Ваша любовь может спасти чью-то жизнь» - эпитафия леди Корделии.

Как-то под вечер питомец Птенец Рохи принёс мне с охоты яйцо. Но яйцо не простое, а почему-то окаменевшее. Вещь, без всякого сомнения, нужная и полезная, но что с ним делать ума не приложу. Крутанул на столе. Крутится. Пытался поставить стоймя. Падает. Покатил по полу, катится. Хотел положить на полку, любоваться. Полка обвалилась.

Захотелось мне посмотреть, что у загадочного яйца внутри. Не, ну а вдруг золотое? Бил кулаком. Больно. Притопнул ногой. У сапога каблук отлетел. Распилить не смог, пилу соседу в прошлом месяце отдал (это её и спасло). Пытался яйцо разбить молотком. Выскакивает, окно разбил. Постругал ножом. Больше у меня нет ножа. Ткнул вилкой. Остался один согнутый зубчик. Ложка сохранилась, но выгнулась в противоположную сторону. Подбрасывал вверх, чуть голову не разбил. Кидал об стену. А есть ли какой-то смысл, в кидании камня в деревянную стену? Пробовал утопить в озере. Еле вынырнул, пока со дна доставал. Кинул в огонь. Не горит, но дымится. Уронил в подпол, чуть дом не спалил от лучины, пока искал в темноте. Бросил в сердцах в сени. Ночью бежал до ветру, споткнулся, чуть не убился.

Пока занимался этими изысканиями, написал пространное письмо знакомому Некроманту). Тот ответил, что, хотя он и входит в научные круги, но окаменевшие яйца не его направление и попросил, пока я живой, его больше не беспокоить. Тогда кликнул самых надёжных друзей-сокланов, попить шиз-пива под вяленую фелинойскую воблу и покумекать над проблемой. Сломали все кружки в доме, стол и пару ключиц, сожгли баньку, клан расформировали. Яйцо уцелело. Потом позвал подружку, думал, яйцо хотя бы сгодится как эксклюзивный подарок. Зазноба сказала, что это не яйцо, а моё каменное сердце. Обиделась. Ушла. Опять навсегда. Сходил к Старцу за советом. Тот странно на меня посмотрел, наверное, у него зуб болит. Пытался сбыть на Ярмарке, ни один торговец не заинтересовался. Хотел выкинуть, питомцы обратно приносят.

В общем, рассказывать о моих мучениях можно долго, но две тысячи букв уже есть. В общем, не прошло и пары месяцев исследования странного артефакта, положил я Окаменевшее яйцо на подоконник, гляжу на него, размышляю, идеи прорабатываю, мыслью растекаюсь. Мимо пробегал Маленький Крэтс, хвостиком махнул, яйцо и разбилось. Сижу, плачу, жалею о потере цели в жизни. А Птенец Рохи подходит и говорит:
- Бестолковый ты, Хозяин, с тобой только добро переводить. В следующий раз принесу тебе яичко не окаменевшее, а простое. Драконье. А мы всем питомником снова поржём над тобой.

Братья Гримм " Лис и лошадь"

Эльдрик и Элан
В укротителя Орфина был белый роскошный элан, который был ему верным помощником. Каждый день он таскал огромные тяжёлые телеги с кормом для зорбов, которых дрессировал его хозяин. Но время шло, элан состарился и уже не мог таскать такие тяжеленые телеги, а потому хозяин не захотел его больше кормить и сказал:

«Ты был мне верным помощником, но теперь ты утратил все свои силы и не можешь уж теперь ничем мне помочь. Однако я не Изувер и не желаю тебе зла. Если ты докажешь мне что ещё силен и приведешь в мой тренировочный лагерь саблезубого тигра, то я тебя буду содержать и не словом больше не обижу; а теперь уходи из моего лагеря», — и выгнал его в поле.

Элан запечалился и пошел в эльфийский лес, чтобы там поискать защиты от непогоды.
Тут повстречался с ним Эльдрик и сказал: «Почему ты голову опустил так низко да бродишь тут один одинешенеу?»

— «Ах, — отвечал элан, — так уж в ФЭО ведется, что жадность и верность не могут ужиться в одном месте: мой хозяин забыл, сколько я ему добрых дел сделал в течение моей долгой службы, и вот из-за того, что я теперь стар и не могу так же хорошо пахать, как прежде, он мне и корму давать не хочет и выгнал меня из стойла».

— «Даже ничем и не утешил?» — спросил Эльдрик. «Плохое было утешение: он сказал, если у меня хватит силы привести к нему в лагерь саблезубого тигра, то он меня держать не прочь, но он же знает, что я этого не могу сделать».

— «Ну, так давай я тебе помогу, — сказал эльдрик. — Ложись здесь, вытянись и не шевелись, словно бы мертвый».

Элан выполнил все, что ему Эльдрик приказал, а тот отправился на поляну где обитал саблезубый тигр, нашел его и сказал: «Тут неподалеку лежит дохлый элан, пойдем-ка вместе — тебе там есть чем полакомиться».

Саблезубый пошел с ним, и когда они подошли к элану, Эльдрие стал говорить тигру: «Здесь тебе кушать ее не так удобно будет… Знаешь ли что? Я привяжу его к тебе за хвост, так ты полегоньку и стащишь его на свою поляну и преспокойно там полакомишся».

Тигру совет понравился; он и дал к себе привязать элана. А Эльдрик крепко-накрепко связал тигру задние ноги хвостом элана, так что их никак и отцепить было невозможно.
Закончив это дело, Эльдрик похлопал элана по загривку и сказал: «Ну, тащи. Белогривый, тащи!»

Тут элан разом вскочила на ноги и поволокла за собою тигра. Саблезубый стал рычать так, что лесные рохи изо всего леса улетели, но элан, не обращая на это внимания, тащила да тащила его через поле к дому своего господина.

Увидев это, хозяин и одумался, и сказал элану: «Оставайся у меня», — и кормил его сытно до самой смерти.

Винни-Пух идет в гости

Как-то утром, когда завтрак уже давно кончился, а обед еще и не думал начинаться, командир Норий не спеша прогуливался со своим другом вождем Торгором и сочинял новый марш.
Туру-туру... Нет, опять не так.
Пуру-пуру...
А не пойти ли нам в гости?- вдруг спросил командир Норий.
- В гости?- удивился Вождь Торгор.
- Да, я как-то случайно подумал: а не пойти ли нам в гости? Перекусить? Ой! С инспекцией конечно.
И командир Норий бодро замаршировал в Поселок Чернаг.
- А куда мы идем? – спросил Вождь Торгор.
-К тебе конечно, - ответил Командир Норий. -А у тебя что-нибудь есть поесть?
- Нет, -ответил Вождь Торгор. - Я сам еще не обедал.
Не... Так не пойдет, что мы инспектировать в Поселке будем? Мы, пожалуй, к тебе не пойдем. Пойдем ка мы в другое место с инспекцией. У себя в Дымных Сопках я уже все проинспектировал... В Станицу Дыбрач!
И они зашагали в Станицу Дыбрач распевая марши.
Войдя в Станицу Дыбрач Командир Норий сразу поспешил к колодцу и, хватаясь за топор, яростно прокричал: Эй, да что же это? Гигантская дыра! Совсем распустились! Вот и посылай неучей с инспекцией, все самому надо делать. Развели тут кретсиных отнорков видимо- невидимо.
- Эй, послушай, -хмыкнул Вождь Торгор. – Ты что, не знаешь?
-Чего тут знать?! – возмутился Командир Норий.
Вождь Торгор смущенно хмыкнул. -Это не кретсиные отнорки.
-А что же это? Вот я сейчас зарою их. – Кипятился Командир Норий.
-Это погребок, - подмигивая сказал Вождь Торгор.
-Что еще за погребок? Похоже на отнорки. Вот я сейчас с инспекцией, - и Командир Норий полез в дыру.
Вождь Торгор тоже полез и по пути напутствовал Командира Нория: Когда войдем - главное, делай вид, будто мы ничего не хотим.
Посреди погреба высился правитель Онуфир.
- Привет, Онуфир. Мы случайно шли мимо...
-Может быть, ты все-таки войдешь? Раз уж ты все-равно шел мимо.
- Фух... Я говорю, мы как раз шли мимо, я подумал, а не зайти ли нам... к Онуфиру.
Онуфир понимающе подмигнул вождю Торгору. Тот расплылся в довольной улыбке и облизнулся. -Норий, тебе что налить – шиз пива или настойки Черный дракон?
- И того и другого, и можно без закуски.
И они славно посидели в погребочке, распивая шиз пиво и настойки.
Ну, мы пошли,- сказал Вождь Торгор.
Уже уходите? – спросил правитель Онуфир.
- Да, нам пора. Всего хорошего. До свидания. Большое спасибо,- откланялся Вождь Торгор.
- Большое спасибо! – поддержал Командир Норий.
- Ну, что ж. Если вы больше ничего не хотите...
- А разве еще что-нибудь есть?
Правитель Онуфир понял, что сделал ошибку, но было поздно.
-Ты никуда не торопишься? – спросил Командир Норий вождя Торгора.
- Нет. До следующего события я совершенно свободен,- ответил вождь.
- Ладно, посидим еще немного.
И они посидели еще немного. Командир Норий уже начал распевать свои марши.Вождь Торгор подпевал, да и Онуфир тоже. И тут Командир Норий неожиданно вспомнил об одном важном деле.
Да, я же с инспекцией! Тут полно кретсиных отнорков в Станице Дыбрач развелось. Ну, я пошел.
-До свидания! Всего хорошего! – и Командир Норий попытался пролезть наружу из погреба.
- Фух, вперед, ой, лучше я попробую назадб – пыхтел Командир Норий.
-Ты, что, застрял? – засмеялся Вождь Торгор. – Хахаха, гляди Онуфир, Норий застрял у тебя в погребе! Теперь он тут у тебя ночевать неделю будет, - разошелся Вождь Торгор. -Давай руки, Онуфир, помогай!
Правитель Онуфир поплевал на ладони и вместе с вождем стал тащить Нория из погреба. Командир Норий даже не пошевелился. -Все, он напрочь застрял. Надо оставить его здесь. Пошли, Онуфир, сами инспекцию отнорков проведем, а он тут пускай отдохнет.
-Ой нет, - только не без меня! Кажется мне уже лучше, тяните меня!
Онуфир и Торгор переглянулись и, хорошенько ухватившись за руки Нория, приянялись его тянуть. Норий вылетел из туннеля, чуть не засыпав вход в погреб.
Выбравшись из погреба, друзья вместе отправилсь инспектировать кретсиные отнорки и в еще долго в ночной тиши слышались бравурные марши которые они распевали.

Давным-давно, кажется, в прошлую пятницу, жил в мире Фэо ремесленник под именем Остап. А почему под именем? Потому что над его мастерской была надпись: "Ремесленная Остапа". А он под ней жил.
Вот однажды, гуляя по тихой степи, Остап вышел на небольшой пустырь. На пустыре стоял высокий-превысокий улей, а внутри этого улья кто-то громко жужжал: жжжжжжж…
Остап, ни секунды не сомневаясь, шагнул внутрь улья. Внутри он увидел огромное количество пчел и множество сот, внутри которых были внушительные куски воска. Остап сел, обхватил голову руками и стал думать. Он подумал-подумал и сказал про себя: «А зачем на свете пчёлы? Для того, чтобы делать воск! По-моему, так!». Тут он поднялся и сказал:
— А зачем на свете воск? Для того, чтобы я его собирал и делал прекрасные изделия для жителей Фэо! По-моему, так, а не иначе!
И с этими словами он полез наверх прямиком к самой большой соте, в которой, как ему показалось, было самое большое количество воска.
Вот он влез ещё немножко повыше… и ещё немножко… и ещё совсем-совсем немножко повыше…ему оставалось лезть уже совсем-совсем чуть-чуть. Вот стоит только преодолеть последние несколько метров — и… ТРРАХ! Огромная пчела вылетела из соты, порядчно напугав нашего героя.
— Мама! — крикнул Остап, пролетев добрых три метра вниз и чуть не задев носом о большой выступ.
— Эх, и зачем я только… — пробормотал он, пролетев ещё метров пять.
— А всё из-за того, — признался он наконец, когда перекувырнулся три раза и плавно приземлился в охапку колючих веток — всё из-за того, что я слишком люблю делать изделия из воска!
Остап поднялся, отряхнулся, вытащил из носа колючки и снова задумался. И самым первым делом он подумал о своем хорошем знакомом егере Ваславе.
Итак, ремесленник отправился к своему другу егерю, который жил неподалеку на опушке, в доме с зелёной дверью.
— Доброе утро, Васлав! — сказал Остап.
— Доброе утро, Остап! — сказал егерь.
— Интересно, нет ли у тебя случайно воздушного шара?
— Воздушного шара?
— Да, я как раз шёл и думал: «Нет ли у Васлава случайно воздушного шара?» Мне было просто интересно.
— Зачем тебе понадобился воздушный шар? Остап оглянулся и, убедившись, что вокруг никого нет, прижал руку к губам и сказал шёпотом:
— Воск.
— Что-о?
— Воск! — повторил ремесленник.
— Кто же это ходит за воском с воздушными шарами?
— Я хожу! — сказал Остап.
Ну, а как раз накануне у егеря был юбилей и там ему подарили целую кучу воздушных шариков. Шариков было огромное количество, но самых больших было два - зеленый и синий.
— Какой тебе больше нравится? — спросил Васлав.
— Вот какая история, — сказал Остап. — Если хочешь достать воск — главное дело в том, чтобы пчёлы тебя не заметили. И вот, значит, если шар будет зелёный, они могут подумать, что это листик, и не заметят тебя, а если шар будет синий, они могут подумать, что это просто кусочек неба, и тоже тебя не заметят. Весь вопрос — чему они скорее поверят?
— А думаешь, они не заметят под шариком тебя?
— Может, заметят, а может, и нет, — сказал Остап. — Разве знаешь, что пчёлам в голову придёт? — Он подумал минутку и добавил: — Я притворюсь, как будто я маленькая чёрная тучка. Тогда они точно не догадаются!
— Тогда тебе лучше взять синий шарик, — сказал Васлав.
Друзья взяли с собой синий шар. Васлав, как всегда, захватил свой лук и деревянные стрелы, и оба отправились в поход.
Остап по дороге к улью взял у рыбака Натана черных чернил, как следует в них измазался, чтобы стать совсем-совсем чёрным, как настоящая тучка.
Как только друзья попали в улей, они стали надувать шар, держа его вдвоём за верёвочку. И когда шар раздулся так, что казалось, вот-вот лопнет, егерь вдруг отпустил верёвочку, и Остап плавно взлетел ввысь и остановился там — как раз напротив верхушки пчелиного логова, только немного в стороне.
— Ураааа! — закричал Васлав.
— Что, здорово? — крикнул ему из поднебесья Остап. — Ну, на кого я похож?
— На ремесленника, который летит на воздушном шаре!
— А на маленькую чёрную тучку разве не похож? — тревожно спросил он.
— Не очень.
— Ну ладно, может быть, отсюда больше похоже. А потом, разве знаешь, что придёт пчёлам в голову!
Остап повис в воздухе совершенно неподвижно. Он мог видеть воск, но достать до воска он, увы, никак не мог…
— Васлав! — крикнул он сквозь зубы.
— Чего?
— По-моему, пчёлы что-то подозревают!
— Что именно?
— Не знаю я. Но только, по-моему, они ведут себя подозрительно!
— Может, они думают, что ты хочешь утащить у них воск?
— Может, и так. Разве знаешь, что пчёлам в голову придёт!
Пчёлы, как ни странно, жужжали всё подозрительнее и подозрительнее. Многие из них даже вылетели из гнезда и стали летать вокруг Тучки. А одна пчела вдруг на минутку присела на нос Тучки и сразу же снова взлетела.
— Егерь — ай! — Васлав! — закричала Тучка.
— Что?
— Я думал, думал и наконец всё понял. Это неправильные пчёлы!
— Да ну?
— Совершенно неправильные! И они, наверно, делают неправильный воск, правда?
— Ну да?
— Да. Так что мне, скорей всего, лучше спуститься вниз.
— А как? — спросил Васлав.
Об этом Остап как раз ещё и не подумал. Если он выпустит из рук верёвочку, он упадёт. Эта мысль ему не понравилась. Тогда он ещё как следует подумал и потом сказал:
— Васлав, ты должен сбить шар из лука. Лук и стрелы у тебя с собой?
— Понятно, с собой, — сказал егерь. — Но если я выстрелю в шарик, он же испортится!
— А если ты не выстрелишь, тогда испорчусь я, — сказал Остап.
Конечно, тут Васлав сразу понял, как надо поступить. Он очень тщательно прицелился в шарик и выстрелил.
— Ой-ой-ой! — вскрикнул ремесленник.
— Разве я не попал? — спросил егерь.
— Не то, чтобы совсем не попал, — сказал Остап, — но только не попал в шарик!
— Прости, пожалуйста, — сказал Васлав и выстрелил снова.
На этот раз он не промахнулся. Воздух начал медленно выходить из шарика, и ремесленник плавно опустился на землю. Правда, руки у него совсем одеревенели, оттого что ему пришлось столько времени висеть, держась за верёвочку. Целую неделю после этого происшествия он не мог ими пошевелить, и они так и торчали кверху.