|
Подарок для богини
|
|
Оказавшись на берегу, дракон осмотрел найденную на дне находку. "Лучевая." - мгновенно определил он и уже спустя несколько минут, после более детального изучения, вывел следующее: "Старая кость, человеческая. Триста лет назад принадлежала юной особи женского пола, семнадцати лет от роду, светлокожей, с голубыми или голубовато-зелёными глазами, рост которой составлял сто шестьдесят пять сантиметров, и находящейся на ранней стадии беременности." Дракон знал легенду о молодой утопленнице, нашедшей покой в здешних пучинах, но он также и знал, что заливу более двух тысяч лет и никому не известно, сколько молодых людей решило здесь свести счёты с жизнью. Он осторожно положил кость на дно огромного плетёного лукошка. Нужно было вернуть её обратно. Он так делал всегда: изучал и возвращал, запоминая место с точностью до сантиметра. Хоронить и перезахоранивать - удел людей. Драконы умирали по-другому.
Вооружившись серпом, он вновь погрузился в тёмные воды залива, дно которого было сплошь усеяно грибами-шизками. Для людей это были ядовитые сорняки, но для драконов - изумительный деликатес. Печёный кодраг с грибами! Что может быть вкуснее для праздничного ужина? Бережно положив кость на место, дракон принялся срезать шизки. Наполнив лукошко почти доверху, он вдруг заметил узкий проём между отвесной, покрытой мхом, скалой и огромным наклонным камнем, некогда служившим высоким утёсом и упавшим сюда в результате разрушения скальной породы. Следующее разрушение обрушило верхнюю его часть и обнажило вход в грот. Проём был узковат для дракона, но ему удалось сдвинуть камень. Протиснувшись внутрь, он оказался в просторной, тёмной пещере, лишь малая часть которой была заполнена водой. Зрение дракона позволяло видеть сквозь мрак и он с восторгом рассматривал высокие, овальные своды со свисающими вниз длинными сосульками сталактитов. Из стен выступали многочисленные остроконечные выросты, высеченные самой природой. Откуда-то сверху пробивались тонкие, преломлённые лучики света, а бесчисленное количество сот, коими были усеяны стены, выдавали её обитателей. Словно в подтверждение своим мыслям, дракон услышал позади себя тонкий, пронзительный писк - воинственный клич Харциды. Обнажив ледяной меч с выбитой гранильником надписью: "Добро и Справедливость", дракон медленно обернулся. Противник висел над его головой, выставив вперёд смертоносное жало. Ему ничего не стоило перерубить её пополам, но он знал - стоит сделать это, как сотни ядовитых жал ринутся на него. Они были ему не страшны, но праздник будет испорчен.
- Успокойся. - тихо сказал он, убирая оружие. - Мне не нужны твои соты.
- А нам не нужны непрошенные гости. - прошипело насекомое.
- Да, конечно. - понимающе кивнул он.
- Люди и Магмары охотятся за нашими сотами, истребляя гнёзда и нас. Это место - единственное было скрыто от их глаз.
- Но ведь есть ещё вход?
- Кругом отвесные скалы, а щели узкие и закрыты тенями. Никто не видел этого жилища.
- Мне жаль. - сочувственно произнёс дракон. - разлом камня открыл выход с залива.
- Уходи. - грозно прохрипела Харцида. – Мы сможем себя защитить.
- Я помогу вам. - решительно произнёс он.- Проход будет закрыт и никто не узнает о вашем гнезде.
Харцида некоторое время молча висела над ним, словно раздумывая.
- Мы верим тебе. - после минутного размышления сказала она. - Прощай.
- Счастливого Нового Года! - пожелал он, направляясь к выходу.
- Постой. - остановил его голос. - Ты ищешь подарок для Шеары?
- Неплохая осведомлённость. - оценил он, обернувшись. - Я подарю ей чесночный оберег.
- Вдоль стен под водой лежат раковины. Возьми одну.
Выполнив просьбу, он раскрыл раковину и не смог сдержать восторга - он видел самую крупную жемчужину Голлейд, но не простую, а розового цвета!
- Благодарю тебя, Харцида. - прошептал он, но никого уже не было.
Ему оставалось только принять жемчужину и вернуть её носителя на место.
Дракон сдержал слово и закрыл камнем отверстие. Он с удовольствием представил глаза Шеары, когда та увидит его подарок. Но даже ей он не откроет тайну закрытой пещеры. Никто не должен об этом узнать.
Он был счастлив. Ведь лучшего счастья, чем порадовать друга, для него не было.
|