Динька
Знакомство
-
Что, в глазах рябит? – я усмехнулся и стукнул замершего в нерешительности друга по плечу.
Немая пауза длилась уже около минуты. Напуганные непривычным скоплением народа, котята теснились друг к другу и, прижав уши, настороженно смотрели на Гилта. Гилт, в свою очередь, смотрел на них. Взаимопонимания в этом обмене взглядами пока не наблюдалось.
- Есть такое, - мрачно заметил мой друг. – Как тут выбрать, когда они все одинаковые? А ведь это на всю жизнь…
Стоящий рядом седой магмар – смотритель питомника – усмехнулся в густые усы. Уж он-то точно знал всё о каждом из своих подопечных. Гилту эта мысль пришла в ту же секунду, что и мне. Он повернулся к смотрителю, открыл рот и… И на грудь ему, с громогласным победным писком, метнулась черная молния. Мой друг вскрикнул от удивления, не удержался на ногах и приземлился на устланный сеном пол. Смотритель захохотал так, что, казалось, сейчас рухнут стены.
На груди у Гилта сидел угольно-чёрный котёнок, победно задравший вверх короткий-короткий хвост. Странно, у остальных зверушек с этой частью тела всё было в порядке… Впрочем, котёнок отличался от своих товарищей не только хвостом – он явно был на несколько месяцев постарше чем остальные обитатели питомника. Котёнок склонил набок хитрую мордашку и критически осмотрел свою добычу. Внимание малыша привлекла только что полученная медаль Поклонения Вершителей Зла – котёнок моментально ткнул её лапой. Медаль звякнула. Малыш пришел в дикий восторг и тут же повторил опыт. Правда, на этом моменте развлечение самым грубым образом прервали – Гилт оправился от удивления и встал, держа агрессора за шкирку.
- Ну, и что это у нас такое? – котёнок был явно недоволен тем, что его столь непочтительно разлучили с землей-матушкой, однако висел с таким гордым видом, что было непонятно, кто кого держит.
- Ай… - отсмеявшийся смотритель только махнул рукой. – Это моё наказание. На всех вот так кидается – спасу никакого. Все котята как котята, а тут… Брак породы – хвост короткий, умишко, видимо, тоже. Никакая дрессировка не помогает. Боюсь, усыпить придётся…
- Не придётся, - решительно сказал Гилт. – Я его забираю. Как зовут удальца?
- Удалицу, - ещё раз усмехнулся смотритель. Кажется, сейчас он был действительно доволен. – Это девочка. А назовёшь сам – тебе же с этой мадамой жить.
- Добро, - отозвался мой друг. – Эй, непоседа. Будешь Шаня. Возражения есть?
Возражений не последовало – котёнка продолжала показывать, что положение между небом и землёй её отнюдь не удручает. Внезапно, она изогнулась всем телом и одной из задних лап снова стукнула по медали. Раздавшийся звон опять привёл малышку в подобный экстазу восторг.
- Нет, - Гилт улыбнулся и покачал головой. – Не Шаня. Я буду звать тебя Динька.
Кошка радостно мяукнула.
Детство
За маленькой Шанкарой нужен был глаз да глаз. Правда, речь шла совсем не о том, чтобы оберегать её от опасностей – о нет, эта непоседа вполне могла сама постоять за себя. Приходилось неусыпно следить за тем, чтобы не страдало наше душевное здоровье и благосостояние. Особенно в этом плане повезло Энди.
Первая встреча юной кошки с моим носорогом произошла спустя пять минут после того, как мы покинули питомник. Мы, признаться, очень сильно опасались этого момента – Эндарги с Шанкарами, как известно, ладят не слишком хорошо… Однако, опасения оказались напрасными – знакомство прошло без жертв и разрушений. Увидев мирно жующую травку серую громадину, Динька присела на задние лапы и прижала уши к голове – не от испуга, от восторга. Кажется, эта бестия не боялась ничего и никого. Уже через секунду черная молния метнулась прямо к носорогу – мы с Гилтом даже дёрнуться не успели, как она уже оперлась передними лапами на рог Энди и начала его обнюхивать.
Носорог аккуратно скосил огромные глаза на маленькую кошку. В принципе, присутствие рядом приверженцев Зла было ему не в новинку – моё положение миссионера обязывало уметь спокойно общаться с любыми представителями магмарского народа – но на нос ему Шанкары ещё точно не опирались. Динька тем временем сосредоточенно обнюхала непонятное животное, попыталась засунуть голову носорогу в ноздрю и, когда попытка не увенчалась успехом, внезапно укусила его за край этой самой ноздри! Конечно, толстенную шкуру носорога котёнку прокусить не удалось, но Энди справедливо решил, что это уже хамство. Носорог фыркнул.
Если кто-то не видел, как фырчит Эндарг – поверьте, это впечатляет. Диньку снесло на несколько шагов – она пару раз перекувыркнулась через голову и распласталась по земле. Произошедшее не только не напугало котёнка – это привело её в дичайший восторг! Кошка моментально метнулась обратно и снова оперлась лапами на верхний край ноздри. Энди закатил глаза и фыркнул ещё раз – посильнее.
- Кажется, они поладят, - задумчиво сказал я.
***
Первые месяцы было решительно непонятно, кто чьим ездовым является. Динька либо носилась вокруг нас кругами, распугивая разную мелкую живность, либо дремала на спине у Энди, либо – и это случалось гораздо чаще – гордо восседала на плече у Гилта. Этакий меховой воротник с янтарными глазами.
Дрессировке котёнок упорно не поддавался – любые попытки Гилта обучить Диньку выполнению команд заканчивались полным провалом. Кошка сидела, вдумчиво смотрел в глаза хозяину, с пристальным интересом наблюдала за тем, как Гилт изображает выполнение «Сидеть» и «Лежать»… Мне кажется, она всё прекрасно понимала и просто наслаждалась бесплатным зрелищем. Когда же кошке это наскучивало, она резким прыжком сбивала Гилта с ног и, с радостно-блаженной улыбкой на угольно-черной мордашке, тыкала лапой ту самую медальку.
- Динь! - говорила медалька.
- ****!!!! - говорил Гилт.
***
Беда случилась, когда мы встали лагерем на Поляне Грез. Весь вечер Динька задумчиво разглядывала мельтешащих в дальнем конце поляны зигредов, а потом решительно направилась знакомиться. Мы с Гилтом бросились за ней – да куда там, уже через пару секунд черная фурия подлетела ко ближайшему зигреду – слава Шеаре, что это оказалась молодая особь - и игриво стукнула его лапой. Тупое насекомое дружелюбности не оценило и, со злобным жужжанием, воткнуло своё жало прямо Диньке в нос. Плач обиженного котёнка разрезал тишину над поляной, вспугнув уже устроившихся на ночлег полёвок и всполошив птиц. Тут подоспел Гилт – свистнул меч, и подлый обидчик свалился в траву. Динька с плачем кинулась хозяину на руки – из носа несчастной торчало громадное жало, почти с палец размером.
Жало я вытащил, рану пришлось обработать обычным вином – свитки исцеления на животных не действовали. Динька сидела смирно, её била крупная дрожь от боли, но котёнка мужественно – как подобает настоящему воину – терпела. В этот день у Гилтовой кошки появился кровный враг, зато она приобрела очень ценный опыт: не стоит лезть знакомиться к кому попало.
Юность
- ОПЯТЬ!!! – рёв Гилта просто выдернул меня из-под походного одеяла. – ОПЯТЬ!!! КТО ЭТО СДЕЛАЛ!!?
Полутораметровая кошка, поджав уши и хвост, попыталась спрятаться под столом в беседке. Стол жалобно скрипнул и развалился – ножки были прибиты к полу, а столешница не выдержала такой нагрузки. Динька оглядела разлетевшиеся щепки и попыталась придать морде ещё более виноватый вид. Получилось плохо – по глазам хитрюги было видно, что она ничуть не раскаивается.
- Снова ворох? – улыбнулся я, потягиваясь.
- ДА!!! – рявкнул совершенно бешенный Гилт, потрясая клочками бумаги. – Вот скажи мне, я их для того из катакомб таскаю, чтобы она их драла!?
Привычка рвать на мелкие клочки любую бумагу у Диньки появилась достаточно давно. Прятать было бесполезно – всё равно найдёт. И если свитки исцеления я кое-как научился спасать за пазухой, то с ворохами бумаг, ввиду их размеров, была беда.
- Нет, ты мне скажи, что делать с этой кошкой?! – Гилт не унимался, он расхаживал туда-сюда и гневно жестикулировал, подкрепляя свои слова. – Это же невозможно!
Динька с преувеличенным вниманием рассматривала землю между своими лапами.
- А что с ней делать? – рассмеялся я. – Терпеть. Не так уж она и плоха.
- Да!? – взвился Гилт. – А погром в трактире? Помнишь? Я тогда заплатил почти половину того, что заработал за месяц!
***
Дело было полгода назад. Динька тогда уже стала вполне крупной кошкой – полметра в холке было точно. Мы оставили животных у привязи и зашли внутрь пропустить по кружечке. Надо было догадаться, что наша непоседа просто не сможет так долго скучать без дела.
В трактире шел чемпионат по боям Таррариконов. Устроившись возле стойки, мы пили, обсуждали прошедший месяц – удалось заработать по две сотни золотых на брата. В общем, всё было чудесно. Пока идиллию не разрушил негодующий вопль одного из участников соревнований.
Диньке хватило десяти минут, чтобы заскучать, и пяти минут, чтобы перегрызть привязь. После этого кошка, разумно рассудив, что самое интересное внутри, тихонько прокралась внутрь трактира. И, конечно, смешные бегающие паучки никак не могли остаться без её внимания. Недолго думая, Динька протянула лапу и цепанула ближайшего таррарикона – как на грех, им оказался лидер чемпионата.
Хозяину паука, естественно, это не понравилось, и он ринулся отбирать своего драгоценного питомца у кошки. А Динька, само собой, расценила происходящее как смешную игру – можно вволю побегать и повеселиться. Отпрыгнув в сторону, она смела со стола Покера тщательно посчитанные и рассортированные по кучкам дивные стёкла, которые принёс сдавать какой-то плечистый магмар. Клянусь, никогда не видел, чтобы коричнево-красная кожа так быстро стала белой. Взревев от ярости, воин откинул стол в сторону и бросился за кошкой. К сожалению, «в стороне» - той самой, куда полетел стол – стоял вышибала. В общем, через пару минут в трактире кипела массовая драка.
А ещё через час Гилт отсчитывал звонкие золотые взбешенному Гливенсу – сотни едва хватило на то, чтобы покрыть нанесённый трактиру урон.
***
- Да ладно тебе, она же просто играла. Не заводись, - я подмигнул Диньке и, снова нацепив серьёзное выражение лица, повернулся к другу.
- Просто играла!? – возмутился Гилт. – А когда она сломала мне рёбра – тоже просто играла?
***
В первый же день совместной жизни Гилта и Диньки у кошки появилась привычка будить хозяина, с размаха прыгая ему на живот. Гилт ругался, грозил страшными карами, наказывал – всё было бесполезно. Если кошка решила, что хозяин выспался – всё. Без вариантов.
Но, со временем, Динька росла. И вес её увеличивался. И всё бы ничего, но в один прекрасный день ей в голову пришла чудная идея прыгнуть на хозяина с низко свешивающихся ветвей ближайшего дерева. Прыжок закончился мерзким костяным хрустом и тихим стоном согнувшегося пополам Гилта. Осмотр показал, что сломано три ребра, ещё два треснуло. Пока я искал нужные свитки, Гилт чуть не выл от боли – оскольчатый перелом серьёзно повредил мягкие ткани.
Динька всё это время ластилась к нему, мурлыкала и никак не могла понять: почему хозяин не бегает за ней с криками, как это было обычно – ведь такая хорошая, смешная игра! Пожалуй, это был первый раз, когда я видел непоседливую Шанкару по-настоящему испуганной.
***
- Нет, тогда она тебя просто будила.
- Хорошо. А крэтс!? Чем ей помешал крэтс?!
***
Купленный Гилтом по случаю питомец – небольшой забавный крэтс – прожил ровно сутки. В первую же ночь оскорбленная конкуренцией Шанкара просто порвала его на части. И, конечно, сделала вид, что она здесь совершенно не при чём – несчастная зверушка сама отгрызла себе голову. Без всякой посторонней помощи. По крайней мере, за те три часа, пока Гилт ругал Диньку и таскал её за шкирку, никакого раскаяния на наглой черной морде так и не появилось.
***
- Ну а это, друг мой, обычная женская ревность, - хохотнул я. – Смирись.
- Ай… - Гилт махнул рукой и сел на траву. – Связался же на свою голову.
Динька, неслышно ступая, подошла к нему, всем своим видом выражая крайнюю степень вины. Ткнулась носом в плечо, преданно заглянула в глаза и… легонько стукнула когтем по медальке.
- Динь! - привычно сказала медалька.
- Эхх… - не менее привычно сказал Гилт. – Есть-то будешь, горе моё?
Горе ничего не имело против.
Новый путь
- Энди! – в дыму почти ничего не было видно. – Энди!
Очередная битва выдалась очень жаркой – как в прямом, так и в переносном смысле слова. Люди, отступая, подожгли руины – дым скрыл их от наших лучников, дав возможность уйти. Мы победили… но пока неясно, какой ценой.
- Энди! – я пробирался к тому месту, где в последний раз видел своего носорога. В ответ мне раздался жалобный рёв – тихий-тихий. Спотыкаясь о разбросанные тела и осколки камней, я бросился в ту сторону.
Эндарг лежал на боку, похоронив под собой какого-то смельчака из числа нападавших. Единственный уцелевший глаз моего верного спутника с трудом повернулся в мою сторону – на месте второго зияла уродливая рана.
- Держись, родной! Держись! Сейчас я тебя полечу, - приговаривал я, подбегая к раненому зверю. – Сейчас… - я застыл на месте. Живот Энди был раскроен по всей длине – с первого взгляда было ясно, что здесь уже никакие эликсиры не помогут. Зверь умирал. Умирал очень тяжело и мучительно. Я опустился на колени и, не сдерживая слёз, погладил Эндарга по ноздрям. Носорог слабо фыркнул и попытался лизнуть мою руку своим шершавым, как щебёнка, языком. Здоровый глаз животного был подёрнут туманом – смерть уже начала накидывать своё покрывало. Но ещё около получаса он будет лежать и терпеть ужасающие муки… Я нервно сглотнул и вытащил кинжал.
- Прощай, Энди, - тихо сказал я. Носорог вздохнул – он понимал, что я хочу сделать. Понимал… и хотел этого. Я сглотнул ещё раз – и поднял кинжал.
***
Едва волоча ноги, я шел дальше – сквозь дым. Мне было совершенно всё равно куда направляться – я был убит своей потерей. Но вдруг мне навстречу вылетело настоящее исчадие ада: горящие глаза, измазанная кровью морда, искореженная броня… В этом демоне войны очень сложно было узнать всегда весёлую и жизнерадостную Диньку. Она схватила меня клыками за рукав и настойчиво куда-то потащила. Я моментально пришел в себя и встряхнулся – время, чтобы оплакать потерю, я ещё найду.
- Что такое? Гилт ранен?
Кошка рыкнула и повернулась ко мне боком. Хвост отчаянно дёргался из стороны в сторону, изорванные уши нервно дрожали. Моё сердце в очередной раз ушло в пятки – ещё никогда Динька не позволяла мне даже прикоснуться к своей спине, не то что поехать… Без долгих разговоров я вскочил в седло и мы понеслись сквозь приторно сладкий дым.
Через минуту бешенной скачки мы вылетели в небольшую долину – дым с плато сюда уже не доходил, его ветром сносило далеко в сторону. Моему взгляду открылась поляна, а на поляне тело – Гилт! Видимо, Динька вытащила его с поля боя.
Не дожидаясь, пока кошка полностью остановится, я соскочил с её спины и кубарем покатился по земле. Вскочив, я бросился к другу, на ходу расстёгивая сумку со свитками. И второй раз за последний час понял: здесь моя помощь уже не понадобится. Динка подошла и нетерпеливо заглянула мне в глаза. Она ждала, что я, как всегда, открою свою сумку, прочитаю пару свитков и всё будет в порядке…
Я покачал головой:
- Нет, родная… Не получится.
Динька недоверчиво посмотрела на меня, на Гилта, снова на меня… Потом подошла к хозяину и аккуратно ткнула когтем в медальку.
- Динь, - привычно отозвалась медаль.
Но Гилт ничего не сказал. Не шевельнулся, не начал ругаться, не пригрозил расправой… Он просто лежал. Динька стукнула по медали ещё раз. И ещё раз. Ничего не происходило. Тогда она очень аккуратно легла рядом, накрыла тело Гилта лапой и заурчала. Очень протяжно, очень низко, с надрывом. Она оплакивала своего хозяина и друга. Я сел рядом и обнял её за шею – Динька не отреагировала.
Так мы просидели весь вечер и всю ночь. Утром я начал копать могилу. Это оказалось нетрудно – земля была очень мягкой. Трудно было отнять тело у Диньки - она шипела и отказывалась расставаться с хозяином. Я долго разговаривал с ней – объяснял, упрашивал, гладил… В конце концов, она согласилась.
Перед тем, как зарыть могилу, я снял с груди Гилта ту самую медальку – думаю, он не был бы против. Её я прикрепил к длинной цепочке и повесил на ошейник Диньке. Кошка не сопротивлялась – она дождалась, пока я закончу работу и вяло ткнулась носом мне в плечо.
Я посмотрел в глаза Шанкаре:
- У тебя был и будет только один всадник, - тихо сказал я. – Седло тебе больше не нужно.
Всю сбрую, равно как и оружие Гилта, я положил в могилу – это была последняя почесть, которую я мог оказать павшему другу. Гилт оставался здесь, а мы… А нам пора было идти. Идти… Но куда?
В Братстве от меня наверняка потребуют избавиться от демонского отродья и взять себе другого Эндарга. Ну что же, значит, моя дорога с этого момента расходится с путями Братства Добродетели. Для нас с Динькой начинался новый путь. Куда он приведёт – неизвестно.
Эпилог
К башням на Плато направлялась группа наёмников. Большую её часть составляли совсем молодые парни – они шутили и балагурили, предвкушая громкую славу и богатую добычу. Вёл группу пожилой воин, но всё ещё крепкий воин, восседающий в седле Грумвола.
- А это что за дед? – внезапно остановился один из наемников, показывая на поляну, мимо которой проходила группа. – И почему у него на рукаве нашивка цеха целителей, а с ним рядом Шанкара!?
Предводитель группы взглянул в ту сторону. На поляне, возле заросшей бурьяном могилы, сидел старый-старый магмар. Совершенно седой, с заплетёнными в косу волосами – согбенный, но, судя по движениям, отнюдь не растерявший привычки к мечу. Рядом с ним лежала такая же старая и седая Шанкара: её морда была щедро располосована шрамами и… на ней не было седла. Кошка, казалось, обнимала что-то передними лапами. Две молодых Шанкары, принадлежавших наемникам и всю дорогу весело резвившихся, при виде этой пары затихли и прижали уши. Старик кивнул старшему, тот махнул рукой в ответ и повернулся к своей группе.
- Это Лекарь.
- Какой Лекарь?- не понял спросивший.
- Просто: Лекарь. – нехотя сказал старший. - Я не знаю, как его зовут и откуда он взялся. Знаю лишь, что он всегда берётся за самые опасные заказы. И никогда не работает в команде. Вообще никогда и ни с кем. Но, если тебе вдруг проткнут пузо, а рядом окажется этот дед – считай, что тебе крупно повезло: поставит на ноги в момент. И упаси Шеара тебя оскорбить его или его кошку.
Притихшая после таких слов группа уходила с поляны, стараясь издавать как можно меньше шума. Последним шел самый молодой парень – тот, кто первым заметил отдыхающих. И именно он услышал какой-то странный звук, раздавшийся на самой грани слышимости. Как будто кто-то ударил чем-то твердым по подвешенной монетке.
- Динь…
